Женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов. © Э.М. Ремарк
Такие неслучайные совпадения
сам рассказ...
I
Осень. Тихий солнечный сентябрьский денек. Воскресенье. 2 часа дня. Москва.
Из-за угла показался знакомый силуэт подруги, и Наташа в который раз отметила присущую обеим девушкам пунктуальность - уникальный случай! Невысокого роста, с узенькими плечиками, белокожая, волосы русые, но подкрашенные рыжим, красивые зеленые глаза – внешне Женя производила очень приятное впечатление.
Девушки знали друг друга с первого класса, то есть уже четырнадцать лет, что на данный момент составляло две трети их жизни. Правда, последние два года они виделись очень редко, так как Наташа сменила место жительства и обзавелась двойным гражданством – она теперь называлась фрау и жила в двадцати километрах от Франкфурта-на-Майне. Детство они провели в подмосковном городке Жуковский, который известен своим выдающимся авиационно-космическим прошлым и посредственным авиационным настоящим. Окончив школу, девушки поступили на разные факультеты одного московского вуза. Первое время, конечно, тяжело было тратить по четыре часа в день на дорогу, но вскоре девчонки втянулись. В институте их пути разошлись: у каждой появились свои интересы, свои новые знакомые и увлечения, а потом Наташа и вовсе поехала на стажировку в Германию на полгода, да так там и осталась, найдя себе состоятельного и любящего спутника жизни; фотографии и видео со свадьбы смотрели всем институтом. Повезло…
Еще издали завидев подругу, Наташа с тревогой отметила для себя, что та выглядит какой-то удрученной, подавленной и разбитой, но как только Женя подняла глаза ей навстречу, ее лицо тут же озарила улыбка - возможно отчасти наигранная, но все же было видно, что она искренне рада встрече с давней подругой.
- Женька!
- Натка!
Буря эмоций как у одной, так и у другой; сдавленный визг; женское осторожное чмокание.
- А-а-а… Слушай, ну какая ты стала… Выглядишь просто шикарно! Загранично.
Слово "загранично" распространялось на наряд лишь отчасти. На Наташе был салатовый плащ, который она купила около года назад, когда последний раз приезжала в Россию. Женя тогда же прикупила себе похожий, но желтого цвета. Той весной девушки походили на двух канареек. А вот остроносые туфли на высокой шпильке, сумочка и пояс из натуральной кожи были абсолютно новыми. Видимо, небольшая фирма ее мужа процветала: с каждым приездом подруги Женя отмечала, что Наташа становилась все более изысканной, более гламурной, что ли. Она и так была вечной королевой школьных и студенческих дискотек, а теперь готовилась покорять немецкий провинциальный бомонд. Профессиональный макияж и потрясающие локоны, сделанные час назад в одном из лучших салонов столицы, только подчеркивали образ.
- Ну так стараюсь. Держу немецкую марку! А ты, как ты?
Образ Жени отличался кардинально: куртка, джинсы и кроссовки. Естественно, все вещи хорошие, фирменные, но на фоне одежды Натальи они смотрелись простовато. Женя никогда особо не пользовалась косметикой, а про пенку и кондиционер для волос вообще слушать не хотела, но наметанный глаз Наташи не мог не заметить, что в тот момент у подруги на лице было слишком много тонального крема, особенно под глазами, а на белках проступили красные капиллярчики. Лучезарная улыбка этого скрыть не могла.
- А я… Да ничего, живу.
Последние несколько дней в этом месте Женя с усилием делала счастливое лицо, переводила разговор на другую тему или еще как-то пыталась скрыть то, что действительно творилось у нее на душе. Все вокруг были уверены, что у нее все просто замечательно (Женя была хорошей актирисой и при необходимости умела скрывать свои истинные эмоции). Так оно и было, но только до недавнего времени. Никто не знал, никто не подозревал, что человек, которого она так любила, по-настоящему любила - и именно любила, а не убеждала себя, что любит, - так жестоко с ней поступил, так жестоко ее обманул.
- Ясно.
Наташа все поняла. Она еще не знала, что именно случилось, но то, что Жене сейчас плохо, она уловила сразу.
- Замечательно. А теперь пошли-ка быстрее внутрь, а то я вся продрогла на ветру пока тебя ждала.
Уютное маленькое кафе – идеальное место для приватных разговоров. Женя заказала кофе, хотя и не очень его любила, но надо было как следует взбодриться, чтобы начать трудный разговор. Наташа выбрала капучино и заказала каких-то пирожных. Официант ушел, одарив перед этим девушек своей улыбкой, за которую потом надо будет оставить чаевых.
Вот всегда так: вроде и решилась на что-то, а все равно до последнего оттягиваешь момент.
- Ну, давай рассказывай! Как ты? Как дела у Хайнса? Как живете?.. Как Германия?
Жене удалось изобразить почти натуральное любопытство. Впрочем, ее это в самом деле интересовало.
- Да, замечательно. Живем все там же, в деревне.
- Ой, тоже мне деревня! Не надо. Я видела фотографии – завидный коттеджный поселок городского типа!
- Да как хотите называйте! Но Хайнс называет свой дом именно так.
- Как он, как у него работа?
- Отлично. Дела идут, новые контракты и предложения поступают. – Наташа постучала по деревянному столу. – Мне на его фирме тоже работается неплохо. Коллектив, конечно, не сплоченный, но нож в спину тебе точно никто не засадит.
Наташа отвечала с предельно допустимой скоростью. Она понимала, что все эти вопросы только оттягивают начало настоящего разговора.
- А ты там…?
- Помощник менеджера. Продаю фены, утюги, стиральные машины и прочие бытовые вещи. Кстати говоря, немецкая бытовая техника очень хорошая – это скрытая реклама. – Чувство юмора в Германии Наталья не растеряла. – Ох… А ведь учусь-то я до сих пор на технолога продуктов питания и экспертизы товаров! – Отчеканила так, будто читала по бумажке. – Но единственное, что хоть как-то связывает меня с этой специальностью – хлебопечки и микроволновки! Смешно…
- Не говори… Наша Россия – страна парадоксов.
- В точку! Вот, к примеру, немец, пять лет проучившийся на слесаря, никогда не пойдет работать, скажем, в аптечный киоск. Он будет сидеть без работы на пособии до тех пор, пока не освободится место по его специальности.
- Глупо, по-моему. Но судить не мне… У меня та же история, что у тебя: я ведь сейчас учусь на менеджера организации, но явно им работать не буду.
- Это почему?
- Не, не мое это все. Я недавно поняла, что все эти покупки, продажи – это не мое. Один раз попав в мир любого искусства, культуры… Я… А как там родители Хайнса поживают?
Был очень удобный момент, чтобы начать говорить о себе, но Женя снова… испугалась.
- Женя, перестань. У Ангелы с Карлом все просто замечательно, но давай, все же, поговорим и о тебе.
- Обо мне… Учусь. Вот на четвертый курс перешла… как, собственно, и ты. Иногда подрабатываю секретарем в одной фирме, платят очень солидно. Ой, я ж в свою московскую квартиру переехала, ту, которую папа еще давно купил. Уже почти год, как переехала. Или я тебе про это вчера говорила?
- Нет, не говорила, а определитель местоположения на каждый мобильный еще не ставят, – эта фраза самой Наташе показалась немного грубоватой, поэтому после она изобразила взрыв эмоций. – Поздравляю! Вот одна твоя мечта детства и сбылась: ты – москвичка! – Девушки символично чокнулись бокалами с кофе. – Но я не об этом. Я о твоей личной жизни.
Вопрос поставлен ребром. Маска счастья начала исчезать с лица. Стало тоскливо, но не так тоскливо, как, скажем, прошлым вечером (или позапрошлым, или три дня назад…), когда она сидела дома одна, наедине со своими мыслями. Компания стимулирует.
- Мне плохо.
Вид Жени жалости не вызывал, слезной истерики не подразумевал, да и Наташа не была излишне эмоциональным человеком, поэтому разговор намечался вполне спокойный, без всхлипываний.
- Совсем?
- Да… нет. Нет. Я себя контролирую. Вполне.
- Расскажешь?
- Да. Если ты не против. Как-то нехорошо получается: ты приехала, мы так давно не виделись, а я тут вместо радостных новостей собираюсь тебе душу выворачивать.
- Женя! Ну, а для чего ж тогда вообще нужны подруги? На такие слова вообще обидеться можно! Я как тебя увидела, сразу поняла, что что-то случилось. Даже вчера по телефону у тебя голос был какой-то… не такой… Ну-ка, давай обо всем и по порядку.
- Это длинная история.
- Ничего. У меня до самолета есть… почти сорок… шесть часов. Если надо, то, чтобы не тратить драгоценное время, мы и спать не будем! Я внимательно тебя слушаю.
Дальше - в комментах.....
авторство © Евгения Фатыхова / Eva
[email protected]
полная ссылка http://www.maxkvn.ru/pages/active/lit_tv_01.htm
сам рассказ...
I
Осень. Тихий солнечный сентябрьский денек. Воскресенье. 2 часа дня. Москва.
Из-за угла показался знакомый силуэт подруги, и Наташа в который раз отметила присущую обеим девушкам пунктуальность - уникальный случай! Невысокого роста, с узенькими плечиками, белокожая, волосы русые, но подкрашенные рыжим, красивые зеленые глаза – внешне Женя производила очень приятное впечатление.
Девушки знали друг друга с первого класса, то есть уже четырнадцать лет, что на данный момент составляло две трети их жизни. Правда, последние два года они виделись очень редко, так как Наташа сменила место жительства и обзавелась двойным гражданством – она теперь называлась фрау и жила в двадцати километрах от Франкфурта-на-Майне. Детство они провели в подмосковном городке Жуковский, который известен своим выдающимся авиационно-космическим прошлым и посредственным авиационным настоящим. Окончив школу, девушки поступили на разные факультеты одного московского вуза. Первое время, конечно, тяжело было тратить по четыре часа в день на дорогу, но вскоре девчонки втянулись. В институте их пути разошлись: у каждой появились свои интересы, свои новые знакомые и увлечения, а потом Наташа и вовсе поехала на стажировку в Германию на полгода, да так там и осталась, найдя себе состоятельного и любящего спутника жизни; фотографии и видео со свадьбы смотрели всем институтом. Повезло…
Еще издали завидев подругу, Наташа с тревогой отметила для себя, что та выглядит какой-то удрученной, подавленной и разбитой, но как только Женя подняла глаза ей навстречу, ее лицо тут же озарила улыбка - возможно отчасти наигранная, но все же было видно, что она искренне рада встрече с давней подругой.
- Женька!
- Натка!
Буря эмоций как у одной, так и у другой; сдавленный визг; женское осторожное чмокание.
- А-а-а… Слушай, ну какая ты стала… Выглядишь просто шикарно! Загранично.
Слово "загранично" распространялось на наряд лишь отчасти. На Наташе был салатовый плащ, который она купила около года назад, когда последний раз приезжала в Россию. Женя тогда же прикупила себе похожий, но желтого цвета. Той весной девушки походили на двух канареек. А вот остроносые туфли на высокой шпильке, сумочка и пояс из натуральной кожи были абсолютно новыми. Видимо, небольшая фирма ее мужа процветала: с каждым приездом подруги Женя отмечала, что Наташа становилась все более изысканной, более гламурной, что ли. Она и так была вечной королевой школьных и студенческих дискотек, а теперь готовилась покорять немецкий провинциальный бомонд. Профессиональный макияж и потрясающие локоны, сделанные час назад в одном из лучших салонов столицы, только подчеркивали образ.
- Ну так стараюсь. Держу немецкую марку! А ты, как ты?
Образ Жени отличался кардинально: куртка, джинсы и кроссовки. Естественно, все вещи хорошие, фирменные, но на фоне одежды Натальи они смотрелись простовато. Женя никогда особо не пользовалась косметикой, а про пенку и кондиционер для волос вообще слушать не хотела, но наметанный глаз Наташи не мог не заметить, что в тот момент у подруги на лице было слишком много тонального крема, особенно под глазами, а на белках проступили красные капиллярчики. Лучезарная улыбка этого скрыть не могла.
- А я… Да ничего, живу.
Последние несколько дней в этом месте Женя с усилием делала счастливое лицо, переводила разговор на другую тему или еще как-то пыталась скрыть то, что действительно творилось у нее на душе. Все вокруг были уверены, что у нее все просто замечательно (Женя была хорошей актирисой и при необходимости умела скрывать свои истинные эмоции). Так оно и было, но только до недавнего времени. Никто не знал, никто не подозревал, что человек, которого она так любила, по-настоящему любила - и именно любила, а не убеждала себя, что любит, - так жестоко с ней поступил, так жестоко ее обманул.
- Ясно.
Наташа все поняла. Она еще не знала, что именно случилось, но то, что Жене сейчас плохо, она уловила сразу.
- Замечательно. А теперь пошли-ка быстрее внутрь, а то я вся продрогла на ветру пока тебя ждала.
Уютное маленькое кафе – идеальное место для приватных разговоров. Женя заказала кофе, хотя и не очень его любила, но надо было как следует взбодриться, чтобы начать трудный разговор. Наташа выбрала капучино и заказала каких-то пирожных. Официант ушел, одарив перед этим девушек своей улыбкой, за которую потом надо будет оставить чаевых.
Вот всегда так: вроде и решилась на что-то, а все равно до последнего оттягиваешь момент.
- Ну, давай рассказывай! Как ты? Как дела у Хайнса? Как живете?.. Как Германия?
Жене удалось изобразить почти натуральное любопытство. Впрочем, ее это в самом деле интересовало.
- Да, замечательно. Живем все там же, в деревне.
- Ой, тоже мне деревня! Не надо. Я видела фотографии – завидный коттеджный поселок городского типа!
- Да как хотите называйте! Но Хайнс называет свой дом именно так.
- Как он, как у него работа?
- Отлично. Дела идут, новые контракты и предложения поступают. – Наташа постучала по деревянному столу. – Мне на его фирме тоже работается неплохо. Коллектив, конечно, не сплоченный, но нож в спину тебе точно никто не засадит.
Наташа отвечала с предельно допустимой скоростью. Она понимала, что все эти вопросы только оттягивают начало настоящего разговора.
- А ты там…?
- Помощник менеджера. Продаю фены, утюги, стиральные машины и прочие бытовые вещи. Кстати говоря, немецкая бытовая техника очень хорошая – это скрытая реклама. – Чувство юмора в Германии Наталья не растеряла. – Ох… А ведь учусь-то я до сих пор на технолога продуктов питания и экспертизы товаров! – Отчеканила так, будто читала по бумажке. – Но единственное, что хоть как-то связывает меня с этой специальностью – хлебопечки и микроволновки! Смешно…
- Не говори… Наша Россия – страна парадоксов.
- В точку! Вот, к примеру, немец, пять лет проучившийся на слесаря, никогда не пойдет работать, скажем, в аптечный киоск. Он будет сидеть без работы на пособии до тех пор, пока не освободится место по его специальности.
- Глупо, по-моему. Но судить не мне… У меня та же история, что у тебя: я ведь сейчас учусь на менеджера организации, но явно им работать не буду.
- Это почему?
- Не, не мое это все. Я недавно поняла, что все эти покупки, продажи – это не мое. Один раз попав в мир любого искусства, культуры… Я… А как там родители Хайнса поживают?
Был очень удобный момент, чтобы начать говорить о себе, но Женя снова… испугалась.
- Женя, перестань. У Ангелы с Карлом все просто замечательно, но давай, все же, поговорим и о тебе.
- Обо мне… Учусь. Вот на четвертый курс перешла… как, собственно, и ты. Иногда подрабатываю секретарем в одной фирме, платят очень солидно. Ой, я ж в свою московскую квартиру переехала, ту, которую папа еще давно купил. Уже почти год, как переехала. Или я тебе про это вчера говорила?
- Нет, не говорила, а определитель местоположения на каждый мобильный еще не ставят, – эта фраза самой Наташе показалась немного грубоватой, поэтому после она изобразила взрыв эмоций. – Поздравляю! Вот одна твоя мечта детства и сбылась: ты – москвичка! – Девушки символично чокнулись бокалами с кофе. – Но я не об этом. Я о твоей личной жизни.
Вопрос поставлен ребром. Маска счастья начала исчезать с лица. Стало тоскливо, но не так тоскливо, как, скажем, прошлым вечером (или позапрошлым, или три дня назад…), когда она сидела дома одна, наедине со своими мыслями. Компания стимулирует.
- Мне плохо.
Вид Жени жалости не вызывал, слезной истерики не подразумевал, да и Наташа не была излишне эмоциональным человеком, поэтому разговор намечался вполне спокойный, без всхлипываний.
- Совсем?
- Да… нет. Нет. Я себя контролирую. Вполне.
- Расскажешь?
- Да. Если ты не против. Как-то нехорошо получается: ты приехала, мы так давно не виделись, а я тут вместо радостных новостей собираюсь тебе душу выворачивать.
- Женя! Ну, а для чего ж тогда вообще нужны подруги? На такие слова вообще обидеться можно! Я как тебя увидела, сразу поняла, что что-то случилось. Даже вчера по телефону у тебя голос был какой-то… не такой… Ну-ка, давай обо всем и по порядку.
- Это длинная история.
- Ничего. У меня до самолета есть… почти сорок… шесть часов. Если надо, то, чтобы не тратить драгоценное время, мы и спать не будем! Я внимательно тебя слушаю.
Дальше - в комментах.....
авторство © Евгения Фатыхова / Eva
[email protected]
полная ссылка http://www.maxkvn.ru/pages/active/lit_tv_01.htm
@темы: Любовь
-
-
10.07.2007 в 19:23- Смешно: не знаю, с чего начать.
- Сначала. Как его зовут?
- Если сначала… Саша.
- Александр. Хорошее имя. Ой, извини…
- Ничего. – Женя не чувствовала абсолютно ничего неприятного, когда слышала просто это имя.
- Кто он, откуда?
- Из Курска.
- Откуда, откуда?
- Из Курска. Город такой. В России. На юго-западе. Часов шесть от Москвы ехать на поезде.
- А-а. Ну?
- Ну, ты же знаешь, что я люблю театр, особенно юмористический. Люблю разные комедийные шоу, в частности КВН.
- Знаю. Помню. Помню, как ты на первом курсе над нами издевалась… Команду собрала. Помню, как мы со вторым и третьим курсами играли, а потом и с другими институтами…
- Да. Так вот этот Саша, он кавээнщик, профессиональный. Сейчас играет в Высшей Лиге, в Москве у Масляковых.
- О! Прикольно. Веселый и находчивый?
- Да. Вполне. Находчивый…
Воспоминания. Очень резко нахлынули воспоминания. Чуть голова не закружилась.
- Э! Ну-ка, не отвлекайся. – Наташа даже пальцами пощелкала. – Итак, как вы познакомились?
- Это было год назад. В августе. Я возвращалась от тети, из Орла. Ехала на поезде в общем вагоне…
* * *
Поезда по маршруту Курск-Москва, как и Москва-Курск, в основном, вечерние или ночные. Этот был ночной. Из Курска он выехал в десять вечера, а около одиннадцати был у станции города Орла.
Август выдался просто на редкость холодным: уже начиная часов с семи сложно было находиться на воздухе без теплой куртки. За двадцать минут ожидания на платформе запросто можно было подцепить кашель или простуду, но обошлось.
Наконец, поезд подъехал, нужный вагон нашелся, контролерша проверила билет, впустила в вагон и даже помогла втащить чемодан.
Народу было человек двадцать на весь вагон. Большинство спали, кто-то что-то читал, остальные просто смотрели в окно. Женя нашла свое законное место, хотя в данной ситуации можно было выбрать и любое другое свободное. Сзади нее сидел какой-то мужчина, его почти не было видно за раскрытой газетой.
Простояв у платформы пятнадцать минут, поезд тронулся.
На улице уже почти стемнело. Спать почему-то пока не хотелось. Женя решила, что раз не уснула сразу, то дремать лучше и не начинать, а то потом уснешь, да крепко уснешь, на вокзал приедешь очень сонная, а тебе потом еще часа полтора на попутках или такси до дома в родимом Жуковском добираться… Надо было просто убедить организм, что ты, например, в ночном клубе, а оттуда раньше пяти утра никогда не возвращаются. Некоторые в вагоне тоже не спали.
У человека, сидящего сзади, зазвонил телефон. Он ответил. Голос показался Жене знакомым. Немного хриплый, но не неприятный. Так как снаружи было темно, а в вагоне горели лампы, то оконные стекла становились невольными зеркалами, и в отражении Женя разглядела этого мужчину. В очках, светленький, короткая стрижка. Лет двадцать пять-двадцать шесть. Симпатичный. Вспомнила! Она ж его по телевизору видела, в КВНе. Точно… И команда его как раз из Курска. Играли они, так сказать, не в первом дивизионе, а в предшествующем ему, то есть не в Высшей, а в Премьер Лиге. Команда называлась… Вроде, "Прима". А вот его звали… Кажется, Саша. Играли они неплохо, но вот особо смешные шутки из их репертуара припомнить сложно, однако были запоминающиеся номера, в которых как раз этот Саша с помощью фломастера и большого ватмана рвал зал.
Женя, вообще-то, никогда не отличалась решительностью, скорее, даже наоборот, но тут-то уж надо было пересилить себя. Она дождалась, пока Александр договорит. Потом выждала еще пару минут. Наконец, Женя развернулась, встала коленками на сидение, а руками облокотилась на спинку.
- Здравствуйте.
Он в это время смотрел в окно. Неожиданного "визита" не ожидал.
- Здравствуйте.
- Извините, а вы Саша?
- Да.
- Вы же в КВН играете. Я вас узнала.
- Приятно. – А ему действительно было приятно! Кавээнщики, они ведь не такие уж и известные люди, чтобы их узнавали буквально на улице. – А вас как зовут?
- Я Женя. Евгения.
- Очень приятно.
- Мне тоже…
Ну вот, так всегда… Хочешь спросить много, а не знаешь, с чего начать, да плюс к этому начинаешь стесняться. Вся надежда была на Сашу, и он спас ситуацию. Вроде бы, он был не прочь поговорить, да и смотрел на девушку не без интереса.
- И что же, любите нашу игру?
- Да. Очень. Почти с детства смотрю. В школе играла.
- Удачно?
- В основном. А сейчас в институте иногда что-то устраиваем. Я люблю в номерах участвовать, но вот совершенно не умею писать шутки. Только если воровать… – (Она-то хоть открыто признавалась, чего не скажешь о многих других.) – А… А вы в Москву?
- Да.
- На игру?
- Не совсем. Еду улаживать кое-какие вопросы с дирекцией. Играть будем осенью.
Если не знаешь, что сказать, – улыбайся, но при этом сохраняй умный вид…
- Присаживайтесь. – Саша указал на свободное место рядом с собой.
- Хорошо. А, может, на "ты" перейдем?
- Отлично. – Улыбка у Саши была очень даже приятная. – Куда ты и откуда?
- Еду домой от тети. Гостила у нее в деревне под Орлом. На грядках. В ссылке… – При желании у Жени получалось рассказывать довольно весело. – Ну-у… я – дитя города. – (И это правда.) – Я из Москвы. Почти… Из Подмосковья. Город Жуковский. Может быть, слышали. У нас раз в два года МАКС проводят – Международный Авиа-Космический Салон.
Саша заулыбался.
- Что?
- Ничего… Не обижайся, просто, почти все, кто живет в ста километрах от МКАДа, называют себя москвичами (Что правда, то правда…).
- Ну, в общем-то, да. Только я живу в тридцати километрах от Москвы, а от МКАДа… наверное, в семи.
- Учишься, работаешь?
- Учусь. Студентка. Учусь в Москве, там провожу почти весь день, поэтому и считаю себя москвичкой. Третий курс. Вернее, перехожу на него.
- А третий курс чего?
- МГУТУ.
- Солидно.
- Ну… так. – (Да какая разница, где ты учишься, главное-то потом нормальную работу найти!) – Саша, а ты кем работаешь? Я впервые разговариваю с кавээнщиком, ну, таким… состоявшимся, и всегда было интересно.
Евгению прорвало на вопросы.
- На фирме, служащий. Недвижимость.
- Понятно. А… А долго вы, команда, до… до призвания шли?
Саша улыбнулся как-то… с ностальгией в глазах. Это были воспоминания о его недавнем игровом прошлом.
- Чтобы попасть к Александру Васильевичу или Сан Санычу надо лет пять по центральным да межрегиональным лигам мотаться.
- И вы мотались?
- Лично я – нет. Меня в команду взяли последним. Я тогда институт уже закончил, уже работать надо было. Наверное, слышала, такая шутка есть, не наша, цитирую: "Играя в КВН, начтите с малого. Идите в межрегиональную лигу и выиграйте ее. Потом идите в центральную – выиграйте ее. Потом закончили институт – идите работать…"
- Да, где-то она эту шутку уже слышала, но все равно было смешно.
- А сейчас-то у вас, у членов команды, есть время на работу? Ведь "Если КВН мешает учебе, бросьте учебу!"
- О… Этот вопрос не обсуждается. Нету! Нету никакого времени! Репетировать надо, сценарии писать надо, по командировкам и играм ездить надо. Вот даже сейчас еле отпросился. И то с условием, что за сорок восемь часов обернусь туда и обратно.
- Вы сами сценарии пишите?
- Сами. Говорю гордо – сами. На авторов денег нет… Ты посмотри любую разминку на игре и сразу поймешь, кто сам себе пишет, а кому – авторы.
- И ты к пишущим относишься?
- А как же. У нас этим почти вся команда промышляет, и это не у многих команд так, кстати сказать. Если смотрела, по телевизору же у союза КВН идет еще одна передача – "Вне игры". Вот там каждый свое читает. Поголовно одни авторы.
- Да, я видела. Только ты-то там больше не читаешь, а рисуешь.
- Ну да. Есть такой… талант.
- Вы все, наверное, в курсе, что вашу "Приму" обычно охарактеризовывают…
- "А, это команда, у которой парень в очках рисует прикольно?"
Саша закончил сам. Может быть, такое высказывание и обидно, но только всем остальным участникам команды.
- Да!
Он ведь был почти единственный, кто носил очки на сцене. Наверное, линзы не любил, а большинство их просто боготворит. Но получается, что с имиджем-то Саша угадал!
- А вы в Высшей Лиге играть собираетесь?
Саша слегка закатил глаза.
- Это уж как получится. Если возьмут.
- Так вот я и спрашиваю: вы пробовать собираетесь?
- Если все сложится, то на следующий год.
Тут на Женю напала зевота. Она сопротивлялась, как могла, но, как назло, ничего не получалось. Еще минут двадцать они как-то разговаривали: сначала о нынешнем кавээновском сезоне, об играх, потом почти ни о чем. Два совершенно незнакомых человека, но так быстро нашли общий язык. Саша, видимо, был достаточно… интеллектуальным человеком, и плюс еще с отличным чувством юмора.
Проведенный на карачках в процессе прополки моркови день не прошел даром. И даже тот факт, что рядом был интересный и приятный тебе собеседник, ничего не мог изменить. Короче говоря, примерно в час ночи Женя уснула. Она ужасно не любила спать в автобусе, поезде или другом транспорте, но против воли организма ничего не сделаешь.
Проснулась она оттого, что голова обо что-то стукнулась. Женя не шевелилась, делала вид, что по-прежнему спит, только чуть-чуть приоткрыла глаза. Это было плечо Саши. Теперь ее голова лежала очень удобно, было гораздо мягче, чем на спинке кресла. Александр, видимо, не спал. По движению шеи стало понятно, что он повернул голову и сейчас смотрит на волосы девушки (Слава Богу, что она перед поездкой помыла голову…). Видимо, Сашу не напрягало такое положение вещей, да и Женю все устраивало, поэтому она не стала как-то переворачиваться. А минут через пять Саша даже приобнял ее одной рукой, заодно накрыв краем куртки как одеялом. Вскоре заснули оба.
-
-
10.07.2007 в 19:24- Что-то не так?
- Нет.
В обоих парах глаз и на обоих лицах читалось почти одно и то же. Саша снял очки и впервые ее поцеловал.
* * *
Женя замолчала. У нее не пересохло в горле, но она решила залпом допить свой кофе. Кофе был хороший, молотый, поэтому жутко горчил. За выражением на лице горечи от кофе почти удалось скрыть другую горечь, более удручающую. Во время долгого монолога Женя время от времени поглядывала на Наташу и натыкалась на понимающий взгляд, а последние абзацы Наташа и вовсе слушала не отрываясь и смотрела почти заворожено.
- Как романтично… – Далее последовала фраза на немецком. Скорее всего, то же самое, что за секунду до этого на русском. – Даже трогательно.
- И не говори. Это же было мое первое серьезное увлечение, если не считать тех институтских интрижек. Я бы их не считала. Раньше я и не думала, что способна на такие чувства. Я ведь и в любовь-то раньше не верила! Считала, что любить можно только детей, себя и родителей… Нет, голову я тогда не потеряла, но…
На мгновение лицо Жени осветила очень светлая улыбка.
- Ну, ну и что дальше? - Наташа была заинтригована.
- Потом мы приехали на вокзал.
- Да. И что там?
- Там мы договорились о новой встрече. Намекнули, что можно бы потом встретиться даже не один раз. У Саши днем было много дел, но тем вечером мы все же встретились, посидели в кафе.
- Понятно. А с остальными ты познакомилась?
- С какими остальными? А, в смысле, с командой. Да. То есть… нет. Не совсем. Я один раз в зале сидела, в БКЗ Академическом, когда они играли. Я тогда впервые побывала на записи передачи! А потом, после концерта, подошла с ними поздоровалась, сфотографировалась. Но Саша сам меня с командой не знакомил.
- И как они в жизни? Кавээнщики?
- Веселые, очень веселые. С такими людьми никогда не знаешь, чего ожидать. То подвохи, то…
- Так ты с командой все-таки познакомилась.
- С "Примой"? Нет.
Наташа скосила брови. Что-то у нее в голове не усвоилось, или она что-то пропустила.
- Ну, это я сейчас мои ощущения от другой команды… Об этом потом. А Саша, он не очень… задиристый, что ли. Его шутки и розыгрыши были… не вселенского масштаба.
- Вот оно как… Ну а дальше-то что?
- Дальше… Дальше сплошные любовные переживания, но приятные. Он пробыл в Москве один день, потом вернулся в Курск, звонил мне оттуда очень часто. Потом он с командой приезжал на игры. Я за них, конечно, болела, но, честно сказать, они тогда были не в лучшей форме. Это потом, на следующий год, когда команда поменяла стиль, "Прима" просто-таки предстала перед всеми в другом свете… Ну да неважно. А еще несколько раз Саша приезжал в Москву просто так.
- Ой, как же все удачно складывается. Все с вами ясно. А жили вы где?
- Ты чего?! Какой там жили, мы знали-то друг друга всего ничего. Только встречались.
- Смысл моего вопроса не изменился: встречались вы где?
Женя изобразила на лице недовольство. Но раз уж решила, что сегодня день откровений, то говори все.
- Встречались мы у него в гостинице. Ну а где еще-то?
- В твоей квартире, московской.
- Нет. Во-первых, переехала я туда, когда мы с ним были знакомы, наверное, около месяца, во-вторых, я как заехала, так сразу начала ремонт делать. Перестройка с перепланировкой у меня тогда шли полным ходом, страшно вспомнить: паркет клали, стены красили, окна меняли, двери. Да я до сих пор живу в состоянии ремонта, только теперь уже косметического: представляешь, до сих пор не могу подобрать некоторую мебель. Сплю на надувной кровати…
- А о вас кто-нибудь знал?
- Я особенно ничего ни от кого не скрывала, даже как-то маме решилась рассказать. Я же не могу, не хочу и не должна скрывать, что была счастлива.
-
-
10.07.2007 в 19:24В последний раз Саша приезжал три недели назад, приезжал на игру. Тогда он задержался в Москве на три дня дольше, чем все остальные – его очень попросили. Женя уговорила Сашу съездить на выходные в один пансионат под Коломной, где можно было отвлечься от всех забот, насладиться единением с природой. Отдохнули просто замечательно: целый день гуляли по паркам, по утрам даже пытались бегать по лесу, а вечером заказывали ужин в номер. Потом, в понедельник, Саша был вынужден прямо утром уехать под предлогом, что иначе начальство будет разговаривать с ним совсем в другом тоне. Из Курска за этот месяц он звонил довольно часто, как, в прочем, и всегда. Обычно звонил вечером или ночью, разговор длился не меньше получаса; телефонные компании обогащались на этой парочке.
В ближайшее время в институте не намечалось никаких лабораторных или внеплановых зачетных работ, а конспекты, как уже давно выяснили студенты, можно взять из определенных, пусть и редких учебников, поэтому учащиеся факультета, на котором числилась Женя, в данное время посещали здание института не часто. Грех было не воспользоваться таким затишьем. Женя уже давно хотела съездить в Курск на пару дней, но все как-то не было времени и сил, но сейчас ничего не мешало, и она решила даже сделать Саше сюрприз и не сообщать заранее, что приедет. Свой адрес он как-то называл, и тот был в Жениной записной книжке. Ехать она решила на выходные, поэтому билеты взяла на ночные рейсы с пятницы на субботу и с воскресенья на понедельник. Два дня, конечно, срок маленький, но и их можно провести с пользой.
Поезд прибыл н в Курск около шести утра. На этот раз в пути надо было выспаться, по этой причине Женя поехала в купе. И хотя Женя по-прежнему не любила спать в движении, выспалась она хорошо.
Вокзал был, конечно, не такой большой, как любой из московских, но вполне ухоженный, даже чистенький, однако это впечатление, возможно, только следствие того, что было утро, и народ только подтягивался. Времени было действительно очень мало, а будить Сашу в такую рань в субботу не хотелось, в связи с этим было принято решение часа три посидеть в зале ожидания и заодно попытаться сориентироваться в только что купленной карте города.
Как же неудобно, что в России метро есть только в Москве, Питере, Екатеринбурге и, вроде бы, в Казани… Саша жил на противоположном от вокзала крае города, поэтому ехать предстояло долго.
Поездка получилась чем-то вроде ознакомительной экскурсии: автобус проехал по некоторым спальным районам и бизнес-центру, провез пассажиров мимо местных достопримечательностей и каких-то древних соборов. Красивый город. Жене вообще хотелось бы какое-то время пожить вот в таком городе, каком-нибудь районном центре, где совсем не такая атмосфера, как в столице - все проще, жизнь не в таком бешеном ритме, но в то же время это все-таки большой населенный пункт, а не такое цивилизованное захолустье, как город ее детства.
Так как ее никто не встречал, то никто ей и не объяснял, как правильно подходить к дому, с какой стороны подъезд, и где этот дом вообще находится. Хорошо хоть, что на улицах к тому времени уже был народ, и Женя кое-как разыскала улицу, дом и даже подъезд. Домофона не было, так что проникнуть внутрь удалось без проблем. Поднявшись на нужный этаж, Женя наугад выбрала правый коридор от лифта и оказалась права.
Звонок работал. Вскоре за дверью послышались шаги. Женя непроизвольно начала улыбаться в предвкушении радостной встречи. Дверь отворилась, но ее открыл не Саша. На пороге стояла молодая девушка. Чуть старше ее, года на три. Невысокая, но сантиметров на восемь выше. На темненьких волосах модельная стрижка. Одета в достаточно открытый, коротенький домашний шелковый халатик; у девушки была очень хорошая фигура, можно даже позавидовать.
- Вы к кому? Здравствуйте.
Голос был довольно доброжелательный.
- Извините, а это правильный адрес? – Женя протянула ей свой блокнот. На самом деле, она была абсолютно уверенна, что адрес правильный. А еще она знала, что у Саши нет родной сестры.
- Да, все правильно. А кто вам нужен?
Шоковое состояние у Жени длилось всего несколько секунд. Потом ей просто стало очень грустно, но голова была удивительно ясная. Наверное, если бы сознание у нее сейчас помутилось, то было бы легче… Как же так… Не может быть… Ну… Ну как же так…
А тем временем у той девушки тоже появились подозрения. Ее взгляд изменился. Она выглядела немного растерянной, как, в прочем, и Женя.
- Я искала Сашу.
- Он… Он ненадолго уехал. Будет чуть позже, к обеду… Но вы… пока проходите.
Может быть, в данной ситуации надо было отказаться, но очень хотелось все разъяснить. А, может, это какое-то совпдение, и все не так плохо… Может. Но почему-то Женя была уверена, что это не так.
Квартирка была небольшая, малометражка, но очень чистенькая, аккуратненькая. Разуваясь, Женя заметила, что рядом с зеркалом у входа на крючках висят две теплые куртки: одна – Сашина, вторая – женская.
- Как вас зовут?
- Женя.
- А меня – Аня.
Ее голос чуть-чуть дрогнул на последнем слоге. Ей было сложно, но Аня, как и Женя, захотела все расставить на свои места здесь и сейчас.
- Проходите. Присаживайтесь.
- Спасибо.
Девушки сели за кухонный стол. Они обе смотрели в пол, на свои руки, на колени, но они не могли смотреть друг на друга. Глупая ситуация, очень глупая…
- Простите, а вы здесь живете? – спросила Женя, хотя и очевидно, что гости не будут ходить в таких халатиках.
- Нет. Только по выходным. Я живу в квартире у родителей. Но Саша сделал мне ключи… А вы откуда?
- Я из Москвы. Хотела сделать Саше сюрприз, приехала на выходные.
- Понятно…
Ну вот, все и разъяснилось. А вообще, очень необычная ситуация: на кухне за одним столом сидят две девушки, которые только что узнали, что у их молодого человека есть любовница, и она сейчас сидит рядом, но при этом ни у одной не возникало желания даже залепить сопернице пощечину.
- А давно вы…
- Нет. Только в августе познакомились. А вы?
- Я его знаю лет с пяти. Мы выросли вместе, у… у нас семьи дружат.
Аня не выдержала первой. Она закрыла лицо ладонями. Из-под ладоней послышались тихие всхлипывания.
- Аня, Аня, пожалуйста, не надо… Иначе и я сейчас заплачу…
Пока Женя это говорила, слезы потекли и по ее щекам.
-
-
10.07.2007 в 19:24Плакали недолго. Слезы тут ничего не решат, не помогут, а для "крика души" времени было затрачено достаточно. Сначала девчонки успокоились, потом представили, как же глупо сейчас выглядят, и улыбнулись. Сначала улыбнулись, а потом и засмеялись.
- А ты… симпатичная, – сказала, наконец, Аня, тем самым завершив цепную реакцию эмоций.
Теперь девушки обе выглядели уже достаточно спокойными, уравновешенными, почти как в начале разговора. Только они были уже не такими удрученными. Конечно, обеим было немного страшно, ведь одна из них должна была потерять дорогого человека, или даже обе, а это грустно.
- Спасибо. Ты тоже.
Женя и Аня были похожи – одинаковый типаж, похожие лица. Если бы они играли в одном театре, то совершенно точно дублировали бы друг друга. Теперь становилось понятно, какой у Александра вкус, и что он ему не изменяет.
- Я пойду чайник поставлю…
Аня уже хотела было подняться, но Женя схватила ее за руку.
- Да… А, может, я лучше пойду.
- Куда пойдешь?
- Домой. Ну, сначала на автобусную остановку, потом на вокзал, потом домой, в Москву.
- Ты чего, поезда же только к вечеру будут.
- Ничего страшного. Подожду.
- Ну… Как хочешь. Но… Нет, стой! Давай сначала поговорим. Давай обсудим…
- Хорошо. Давай.
- Ты его любишь?
Интересный вопрос. Не любила бы – не приехала. Однако очень часто чувства мгновенно умирают, если узнаешь об измене… Этот вопрос о чувствах сейчас был очень важным.
- Десять минут назад была абсолютно уверенна, что да, а вот теперь… Даже и не знаю, что теперь. Я думала, что он честный, а он оказался…
- Не ругай его. Может, он… он запутался. Понимаешь, мы с ним в августе как раз очень сильно поругались.
Женя не ошиблась в этой девушке, первое впечатление было правильным: очень порядочная, честная. Добрая. Искренне любит, а взамен ничего не просит.
- А… – Ссора кое-что объясняла, но не оправдывала. – Все равно… Зачем он так поступил?
- Сама не понимаю. Я его люблю уже очень давно, еще со школы. Мне даже казалось, что он считает меня своей невестой, я… я… думала, что он на мне женится.
Как трогательно… И, в то же время, грустно: мужчины обещают, что женятся, а через неделю идут и знакомятся с другой.
- У нас с ним не так все серьезно… было. Саша мне никогда ни на что не намекал. К тому же мы виделись-то очень редко, только когда он в Москву приезжал… Послушай, а ты знакома с его командой, с "Примой"?
Немного странно, что в ее голове возник этот вопрос, но отчасти логика была.
- Конечно, знакома. Я их всех своими друзьями считаю и буду считать, чтобы там не случилось. Я и с некоторыми женами ребят в очень хороших отношениях. Мы даже праздники вместе отмечали.
- Понятно. Теперь понятно, почему он меня с ними даже не познакомил…
Обидно. Очень обидно. Женя понимала, что уступить должна была она.
- Что ж, видимо, я в этой ситуации лишняя…
Говорить эти слова было сложно, но ни одно из них не застряло в горле. Видимо, Женя не так сильно любила, если вот так без боя согласилась на поражение.
- И ты знаешь, а я на него не в обиде! А что? Я ведь знала, в глубине души я знала, что… что замуж за него все равно не хочу!
Действительно: жизнь-то не закончилась! Даже хорошо, что все это произошло сейчас, пока не так тяжело отпускать.
- Но он… Он… Мне с ним было очень хорошо… Так что я за эти три счастливых месяца буду ему благодарна. Все. Я так решила.
В этот момент стало удивительно легко. Огромный камень свалился с души. Этот камень просуществовал совсем не долго, но он причинил много боли за эти несколько минут.
- А вот я не знаю, что мне делать…
- Хочешь совет?
- Хочу.
- Прости.
- Думаешь. А если он опять…
- Нет. Не думаю. Уверена. Уверена, что больше он так не поступит. Он… Саша колебался… Но я уверенна, что даже если бы я сейчас здесь не оказалась, вскоре он от меня ушел бы… А так получается, что это я его бросаю, а не он меня! Для меня морально это гораздо приятней, согласись.
Практически впервые девушки посмотрели друг другу в глаза. Только сейчас Женя заметила, до чего же они у нее голубые и ясные.
- Прощу… ведь… Ведь люблю же!
Да, это сильное чувство. Оно делает женщину слабой, иногда заставляет страдать. Аня, в жизни девушка с достаточно сильным характером, уже во второй раз показала свою слабость.
- Нет, нет, не начинай… Нет. Только успокоились.
- Ладно. Надо себя… контролировать.
Пару раз шмыгнув носом, Аня успокоилась.
- А ты ему расскажешь? – спросила Аня.
- Нет. Я не скажу, что была здесь. Я… Я просто перестану отвечать на его звонки. И… и я уверенна, что он тогда образумится и к тебе вернется.
Искренне, Женя говорила это искренне. Уж если не достался ей, то пусть достанется той, которая его любит.
- Спасибо тебе.
- Не за что. Хотя… Ладно, я принимаю благодарность.
Тут Женя почувствовала очень неприятное жжение в горле, которое обычно предшествует появлению мокрых полосок на щеках.
- Ну, все. Мне пора.
Женя встала из-за стола и поторопилась к своим вещам и выходу. Куртку и сапоги пришлось натягивать в спешке. Вскоре к двери подошла и Аня.
- Жалко, что мы с тобой познакомились при таких обстоятельствах… – Женя говорила правду, не играла.
- Да. Мне тоже. Могли бы подружиться.
- Да, могли. Ну, что же, значит, не судьба…
Женя поскорее отвернулась и, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице. Глаза ее блестели от слез, но она не закрывала их, а, наоборот, подставляла ветру, чтобы тот поскорее высушил их. Да, она без боя отдала ей Сашу, да, Аня ей как человек очень понравилась, но, в конце концов, ее обманули! Ее бесчестно обманули, в каком-то роде, даже предали! Такое разочарование было впервые в ее жизни. Но она знала, что в данной ситуации поступила абсолютно правильно, что не случилось бы это сейчас, она бы все равно все узнала на неделю или месяц позже. А также Женя знала, что время лечит, и хорошо лечит, хотя пострадать все-таки придется…
-
-
10.07.2007 в 19:25Стоило повысить голос, как перед ней возник молодой мальчик-официант с подносом в руках. На подносе стояла уже четвертая чашка кофе для Натальи.
- То есть это ты по нему так тоскуешь. Я тебя понимаю. Вот негодяй, а! Но, с другой стороны…
Своими интонациями Наташа хотела выразить следующее: "Да нашла из-за чего переживать! Нет, я с тобой, для приличия, соглашусь, конечно, но ты ведешь себя очень глупо".
- Наташа, а я-то думала, что ты меня хорошо знаешь. Или, по крайней мере, помнишь.
Женя уже давно привыкла, что очень многие ее знакомые делают скоротечные выводы, Наташа была одним из самых ярких примеров, и проведенные в Германии уже годы ее почти не изменили. То, что не изменили, это хорошо. Русский человек не должен менять свою культуру, попадая в другую страну. Наш менталитет все равно лучше западного! Хотя жизнь и хуже…
- А… то есть это не по нему.
- В логике тебе не откажешь.
- Не нуди. – Вдруг Наташа вспомнила о недоеденных сладостях, лежащих на столе, и несколько секунд выбирала себе пироженку. – А ты с Сашей потом еще общалась?
- Общалась. Мы даже помирились. Теперь почти друзья.
- Я тебе поражаюсь… – Наташа ни в коем случае не порицала этот Женин поступок. В отличие от подруги, она никогда не могла находиться в нормальных отношениях со своими бывшими.
А тем временем за окнами начало темнеть. Посмотрев на часы, Наташа увидела, что уже почти пять. Женя уловила ее взгляд и уловила мысль.
- Ну, так, значит, все, что ты только что говорила, было только прелюдией?
- Не самое подходящее слово, но да.
- Тогда я предлагаю, нет, я требую продолжить рассказ, но только уже не здесь.
Женя жила неподалеку от станции метро Таганская, а это не очень далеко от того кафе в центре города. Своей машины у Жени не было (но водить она умела и по необходимости могла пользоваться отцовским "Цузуки"), так что девчонки спустились под землю и за пятнадцать минут добрались до нужного им района и улицы.
За время небольшой пешей прогулки от станции метро до дома Женя ни разу не впадала в тоску. Девушка была почти веселой. Когда она только начинала свой рассказ, ее сердце билось в ритме сердца марафонца, заканчивающего свою дистанцию, но стоило только разговориться, увлечься рассказом, как нервная система начала понемногу успокаиваться. Теперь она стала более живо интересоваться Наташиной жизнью. Наталья весьма подробно отвечала на все вопросы и сама что-то говорила от себя, но без энтузиазма и без блеска в глазах. Живет она действительно хорошо, самодостаточно, но по родине все же тоскует. Наташа придерживалась мнения одного умного русского человека, который сказал, что он живет "в самой лучшей в мире родине, но в чудовищном государстве". Она уже и раньше говорила, что вышла замуж не совсем по любви, но и не по жесткому расчету: Хайнс ей просто нравился, страсти не было, а вот сам Хайнс влюбился, да очень сильно влюбился, в буквальном смысле потерял голову и припал к ее ногам. Жесткая статистика гласит, что в самых счастливых семьях один любит, а второй позволяет себя любить, Наташа где-то это слышала и решила проверить на себе, тем более что перспективы этот брак открывал широчайшие. Тяжело, конечно, будет окончательно приспособиться к немецкому ритму жизни, но Наташа будет стараться, потому что та жизнь, которая была у нее сейчас, стоила того. Хайнс был настоящим семьянином, старался, чтобы бизнес и все рабочие дела не занимали весь его день, старался проводить много времени дома, даже начал учить русский язык! Он водил Наташу на разные вечеринки, в ночные клубы, часто приглашал гостей к ним в дом, одним словом, делал все, чтобы его любимая жена не чувствовала себя одиноко. Для многих девушек такая жизнь почти как сбывшаяся мечта, и Наташа входила в число этих девушек. Также Наташа рассказала, что ее Хайнс очень хочет ребенка, а лучше двух или трех, хочет, чтобы у него была большая семья. Что ж, Натали была совсем не против такой перспективы, но пока что еще хотя бы годика три она собиралась подождать.
Еще по дороге девчонки вспоминали свое детство. Вспоминали первый курс института, школу, двор, где они выросли. Вспоминали Жуковский, этот тихий город, где они повзрослели. Зеленый авиаград, который можно проехать на машине за тридцать минут. От воспоминаний Наташа чуть не прослезилась, потому что вся ее тинэйджерская, безрассудная жизнь была связана с Жуковским. Женя бывала там достаточно часто, навещала родителей, поэтому могла рассказать подруге о самых заметных изменениях, которые, в основном, касались постройки новых магазинов или домов, но бывало, что мэр тратил бюджетные деньги и на обустройство улиц, дворов, даже дорог. Вспоминали Выпускной вечер в одиннадцатом классе, вечер посвящения в студенты, грандиозную вечеринку по случаю окончания первого курса. Вспоминали, как тряслись над зачетками во время первой сессии. Сейчас же все более актуальной становилась шутка декана, которую он озвучил еще при зачислении: "Как рассуждают студенты: первый курс – только бы не отчислили; второй курс – ну, может быть, не отчислят; третий курс – ну не должны отчислить; четвертый – нет, не отчислят; пятый – пусть только попробуют отчислись!" Его предсказание сбылось.
Райончик был просто замечательный. Вся трава подстрижена и выкошена, деревья побелены, бордюры покрашены. Дворик с разбитыми декоративными клумбами, большой детской площадкой и футбольным полем. Женя не сама выбирала эту квартиру, но если бы ей пришлось делать выбор, то она совершенно точно захотела бы жить именно в этом дворе. Дом был достаточно престижный, на первом этаже сидел вахтер. И лифт, и лестничные клетки регулярно убирались; глядя на все это, невольно с грустью вспоминалось все то же детство, в частности подъезды с изрисованными до самого потолка стенами.
-
-
10.07.2007 в 19:25Осмотрев все владения Евгении, девушки пошли туда, где в России решаются все самые важные вопросы и обсуждаются все проблемы – на кухню. Кухню Женя обустраивала не сама, за нее это сделала мама, так как сама Женя к готовке относилась… без должного уважения. Готовить она умела, но только самое основное: суп, салаты, макароны, котлеты, пельмени, а когда знала, что никаких гостей не намечается, то вполне обходилась яичницей, сосисками и йогуртами.
Хозяйка занялась приготовлением чая, нарезкой к нему какой-нибудь колбаски и сырку, а Наташа тем временем смотрела то в окно, из которого открывался замечательный вид на двор и соседние многоэтажки, то на не менее радующий глаз вид прихожей.
- Да… Ничего не скажешь. Квартирка у тебя хорошая.
- Сама тащусь!
Совершив все процедуры по заварке чая и кофе, Женя ненадолго оставила напитки в покое, чтобы они получились поароматнее.
- Ой, Натка, да по сравнению с вашими домами наши квартирки кажутся просто… детскими кукольными домиками. Что такое кухня три на три метра?!
- Ну не скажи. Хотя… Да лично мне без разницы, я ж сама не готовлю. Какой смысл проводить полдня у плиты, если можно заказать еду еще горячую из ресторана? Очень удобно и быстро. А можно вообще пойти в этот ресторан и там поужинать. Почти всегда встречаешь каких-нибудь знакомых, с которыми можно о чем-нибудь поболтать, посплетничать. Это, конечно, если не хочется романтики.
- Смысл есть: то тебе чужие люди готовят, а то ты сама свою душу вкладываешь.
- Ха-ха, кто бы говорил.
До этого Наташа ни разу не пробовала ни одного из Жениных кулинарных экспериментов и даже не знала, что таковые были. На самом деле, их было не много, но они были!
- Не веришь? Ладно…
Женя встала, широким жестом распахнула холодильник и достала оттуда завернутое в фольгу стеклянное блюдо.
- Але… Оп! Теперь мое фирменное – курица под сливочным соусом.
Выглядело очень красиво, даже аппетитно. Получилось почти как на картинке в книжке, из которой брался рецепт. У Наташи в голове закипел мысленный процесс, она размышляла: уступить соблазну и любопытству, или нет. В конце концов, она сказала:
- Ты еще пожалеешь, что из-за тебя я нарушаю диету…
(А пирожные в кафе в состав диеты, значит, входили!)
- Нет, не пожалею. Натка, ну какая диета, у тебя и так одна кожа да кости.
- Да. Хайнсу это нравится… А с чего это вдруг ты решила поиграть в повара?
Что-то Женя опять погрустнела. Опять поникла. Почти ни с того, ни с сего. Вообще-то, ей были не свойственны резкие перепады настроения. Женя поставила блюдо с курицей на мирковолновку, чтобы потом разогреть, а сама села за стол.
- Просто так.
Она боролась с собой. Понимала, что не должна грустить, но не получалось. Не в самые подходящие моменты ей вспоминалось, что она всего лишь слабая женщина.
- Не знаю, зачем. Просто так. Знаешь, я последние дни в институте – нормальный человек, а дома… ну… ну как растение. Не живу, а существую… Хотя, наверное, это я немножко преувеличиваю. Хожу по пустым комнатам. Начинаю заниматься какой-то ерундой. Или вот позавчера пришла на кухню и эту курицу с соусом сделала.
Она улыбнулась. Как же много выражала эта улыбка, она была почти такая же загадочная, как улыбка Джоконды. Она не выражала радость, она подразумевала грусть. Много грусти. И глаза при этом оставались печальными.
- Н-да, сильно тебя зацепило.
- Не говори.
Наташе не понравился такой настрой. Совсем не понравился.
- Так, я чувствую, что пора нам продолжить рассказ. Я требую обещанного продолжения!
- Хорошо. – Женя быстренько вернула на лицо его обычное выражение. – На чем я остановилась?
- Ты вернулась в Москву.
- Вернулась в Москву… Ну, пару дней я проплакала. Ревела сильно. Очень. Потом успокоилась. Честно, успокоилась. За два дня успокоилась…
- Эй, ты чего?
- Вот бы и сейчас успокоиться…
Опять та же улыбка. Та же печаль в глазах. Но лишь на мгновение. Собеседница даже ничего не заметила.
- А ты тогда о своем разрыве кому-нибудь рассказывала? – Наташа понимала, что этим вопросом может осложнить ситуацию, но уж очень захотелось спросить.
- Да. Подружкам в институте говорила. Ну, не во всех подробностях, но говорила.
- А… А родителям?
- Говорила. Маме. Она меня поняла, поддержала. Я же предков с Сашей не знакомила, да даже и не собиралась. Я о нем говорила только как об увлечении, хотя, когда говорила, так и не думала. Вся процедура расставания прошла очень тихо, спокойно, по крайней мере, на людях.
- И наедине с собой?
- Да. Я ведь уже сказала…
Все! Хватит вспоминать, хватит жалеть себя! Хватит! Пару раз вздохнув, Женя настроила себя на новый рассказ. Она приготовилась к приятным воспоминаниям, потому что по началу они будут только такими.
- Все. Эта тема закрыта. – Чтобы наглядно подтвердить свою решительность, Женя даже стукнула кулаком по столешнице. Больно стукнула. – Второй рассказ тебе больше понравится.
- Отлично. Я в предвкушении.
- Так… С чего бы начать… А! КВН я после всех вышерассказанных событий не разлюбила. Наоборот, даже как-то больше смотреть стала. Я пока с Сашей встречалась, успела познакомиться с некоторыми хорошими и нужными людьми, которые всегда помогут с билетами. Еще я познакомилась с просто болельщиками… Что дальше… А однажды, ни с того, ни с сего, мне очень понравился один молодой человек из одной томской команды. Я тогда посмотрела по телевизору полуфинал Премьер Лиги прошлого года. Это было буквально недели через две после того, как мы с Сашей разошлись.
- Быстро ты!
- Сама себе поражаюсь! Но так уж получилось. Команда называется "Максимум". Они играют, и очень успешно, в двух главных лигах уже третий год, хотя и очень молодые, но обратила я на них внимание только в прошлом году. Ты знаешь, забавно, я их раньше не любила, команду, но все равно помню многие их шутки… Как, например, "Локомотив" в лице Горлума не хотел отдавать ЦСКА "свою прелесть" – чемпионский кубок. Это на словах не передашь, это смотреть надо. Или вот был номер, когда они устроили на сцене пляж… Ну, ладно, не буду продолжать, у меня так смешно как у них, у максов, все равно пошутить не получится.
- Ближе к делу. Кто тебе там понравился, как зовут, что он из себя представляет?
- Зовут – Андрей. Что из себя представляет… Я сейчас.
Женя ушла буквально на минуту. В свою спальню. Вернулась с фотоальбомом.
- Вот.
На фото было много людей. Четыре парня и три девушки, среди них Женя. Они стояли на фоне какой-то темной стены.
- Это за кулисами Академического. После игры. После прошлогоднего финала Премьерки.
- Какие все хорошенькие… А что за девушки?
- Тоже поклонницы, болельщицы.
Люди на фото улыбались, позировали, кто-то кого-то приобнимал. Как и на многих фотках, Женя немного выделялась из толпы – ее голова была на уровне плеч остальных. Конечно, когда она фотографировалась с одними девчонками, это было не так заметно, но в данный момент Женя стояла рядом с самым высоким молодым человеком.
- Который? – спросила Наташа.
Женя указала на фигуру в центре. Очень высокий. Широкие плечи. Интересная стрижка. Рыженький. Кажется, что выкрашенный, но это натуральный цвет. Глаза светлые, серые. Наташа хотела полистать альбом, но Женя вырвала его буквально из ее рук. Наташа не стала настаивать.
- Симпатичный.
- Да. Симпатичный. – Женя очень сильно сжала альбом. Чтобы ничего с ним не сделать, от греха подальше, она бросила его в какой-то кухонный ящик. – Ты знаешь, еще до того, как мы с ним познакомились, мне про него сон приснился. Как будто я приехала на игру и еще до начала случайно встретилась с ним где-то за кулисами. И он на меня посмотрел и сказал: "Я тебя найду". И ушел. Потом меня разбудил будильник… После этого сна я еще больше стала ждать игру. Ах да, я же не сказала: дело было в ноябре месяце прошлого года, мне достали билет на финал Премьер Лиги, там должен был играть "Максимум".
- И что?
- Я поехала. И познакомилась.
-
-
10.07.2007 в 19:26К выходу в свет Евгения готовилась. В институте в тот день было всего две пары, поэтому забивать лекции не пришлось. Придя домой, она просмотрела всю одежду, что собиралась надеть, на предмет наличия пятен или неглаженных смявшихся мест. Из дома она вышла довольно рано, потому что до игры у нее было запланировано еще одно мероприятие – поход в парикмахерскую.
До игры было еще минут двадцать. Женя решила пока походить по коридорам и холлам здания. Она надеялась разузнать, в каких гримерках расположились команды, а если повезет, еще и встретить кого-нибудь.
Прогулка прошла не очень удачно: так никто ей и не встретился. Народ потихоньку вползал в зрительный зал, занимал свои места согласно купленным или розданным играющими командами билетам. Жене было не принципиально, с какого входа заходить, поэтому она решила еще чуть-чуть подождать-побродить у этих дверей, а потом пробираться к своему месту через весь зал. Очень многие болельщики также не спешили заходить, дожидаясь последнего звонка, им предстояло заполнитьлестничные проемы, но только после того, как по этим лестницам, уже во время телевизионной записи на сцену вбегут команды. Такова традиция Премьер Лиги.
До начала игры оставались считанные минуты. Уже пора было идти на свое место. Но тут ее внимание привлекла небольшая группа людей, стоящих чуть в стороне. В основном, девушки, но были и парни. До этого люди стояли тихо, а сейчас явно оживились. Приподнявшись, вытянув шею, Женя разглядела, что к ним присоединились еще несколько человек. Это были игроки "Максимума"! Почти вся команда. Женя не смогла уступить соблазну и любопытству: она подошла поближе и тихонько встала с краю. Ее появления не заметили стоящие к ней спиной болельщики, а вот некоторые игроки заметили. В том числе и Андрей! Он что-то говорил толпе, время от времени, обводя ее глазами, таким образом, их взгляды встретились.
- Ну что, девчоночки, готовы? Нам все оставили в музыкалке. Это будет такой взгреф, точно вам обещаю! Короче, вас сейчас проведут и покажут, куда садиться.
"Максимум" смешался с толпой, каждый из игроков подошел к одной из девушек, стал с ней о чем-то говорить. Все произошло очень быстро, люди замелькали перед глазами, даже чуть не сшибли. Небольшая толпа поглотила ее, и получилось, что Женя оказалась в ее центре. Она отвлеклась на секунду, посмотрела на свои сапоги, а когда снова подняла голову, перед ней стоял Андрей. Тот самый, Бурковский.
- Привет! Ты с кем выходишь?
- В смысле с кем?!?...
Он обращался к ней… Женя очень-очень хотела поговорить, но она не могла представить, что все будет именно так. Сейчас она молилась на свой тональный крем, чтобы тот хотя бы частично скрыл ее горевшее, раскрасневшееся от волнения лицо. Тем временем рядом с Андреем возникли три девушки:
- Андрей, она не из наших.
- Жаль.
- Почему?
Голос у Жени был самым обычным, каким она разговаривала в повседневной жизни, что было достаточно необычно для такой… нестандартной ситуации.
- Потому что я бы с тобой вышел. Слушай, давай за нас на сцену выйдешь в финале музыкалки?
И тут Женя, неожиданно для самой себя, сказала:
- Окей, я не против!
Андрей пристально посмотрел на нее. Его взгляд был явно оценивающий и немного неприятный. Хотя…
- Отлично! Ты где сидишь?
- Первый ряд, семнадцатое место.
- Ну все! Давай, солнце. Я тебя в музыкалке на сцену вытяну. Будет круто, точно тебе говорю!
Женя стояла как парализованная, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой. Почти все ребята уже убежали заряжаться за сцену, Андрей поспешил за ними.
- Пока… – только это Женя и смогла прошептать ему вслед. Но он не услышал. Из состояния ступора девушку вывел бодрый голос одного из администраторов АМИК:
- Кто с Максимум выходит? Идем за мной!
-
-
10.07.2007 в 19:26- Дамы и господа, вы находитесь в зоне особого внимания КВН. КВН. Зона особого внимания. КВН. Зона особого внимания…
По ступенькам из дальних рядов амфитеатра на сцену стремительно стекались КВНщики играющих команд. После традиционного забега на сцене зазвучали вступительные слова Сан Саныча, представившего команды и жюри. Финал в этом году был очень мощный, играли четыре команды: из Владикавказа, Перми, Москвы и Томска. Все команды очень сильные, все рассчитывали на победу. Кроме, естественно, "Максимума" Женя в этой игре еще болела за "Пирамиду" из Владикавказа. Южный колорит вообще очень помогает всем кавказским командам, юмор у них немного специфичный, нестандартный. А в этой команде, к тому же, играли очень молодые, симпатичные ребята, особенно хорошенький у них был капитан Давид - с ну просто потрясающе большими черными глазами.
Игра была мощная, динамичная, смешная. Иногда получается, что команды выкладываются в начале сезона, и на финал у них уже шуток и задумок почти не остается, но эта игра была приятным исключением. Шутки и миниатюры так и сыпались со сцены, зрители и члены жюри не уставали аплодировать. Женя с почти детским восторгом смотрела выступления томичей и всех остальных. Время от времени она поглядывала на сидящих неподалеку девушек-участниц последнего конкурса "Максимума". Пока что они сидели не дергаясь, а это означало, что и ей самой волноваться не стоит. Легко сказать! Если во время приветствия и второго конкурса (смеси разминки и капитанского) она просто волновалась, то к началу первой музыкалки, которую показывали москвичи, ее почти начала бить дрожь. Руки пока не тряслись, но это вскоре могло произойти. Ей же придется выйти на сцену, а там… А что там? Что там будет? В любом случае, она решила: пусть что будет, то и будет. Паниковать на сцене она точно не будет… наверное. Раз уж команда выведет на сцену сразу несколько девушек, то ее учесть будет не хуже, чем у остальных семерых. Правда, в какой-то момент Женя засомневалась, а будет ли что-то вообще, но сомнения рассеялись, когда во время небольшой паузы между выступлениями она заметила возле сцены Бурковского и еще нескольких максов. Андрей смотрел на первый ряд, встретившись с ним взглядом, девушка поняла, что он искал именно ее. Он подмигнул ей и снова ушел за сцену.
Ну вот, три команды отыграли свои музыкальные конкурсы, сорвали свои бурные овации. Пришла очередь команды из города Томска. Жене потребовалась вся ее выдержка, чтобы через каждые десять секунд не оборачиваться направо и не высматривать, что делают остальные девчонки. Пару раз она все же посмотрела: кто-то тоже волновался, но слегка, а кто-то обладал спокойствием удава. Она догадывалась, что ей придется ждать самого конца, скорей всего, их выход будет чем-то вроде кульминации. Содержание музыкалки она запомнила уже более смутно, чем всю остальную игру, но смысл был такой: их Миша влюбился в одну девушку из жюри, но на нее имеет свои взгляды Александр Васильевич Масляков, наблюдающий за играми Премьерки с балкона.
Музыкальный конкурс "Максимума" подходил к своему логическому завершению. Была спета последняя песня, ее пел все тот же Миша, и это был "Французский рэп". По ее завершению на сцену вышла почти вся команда, и один из вышедших обратился к Михаилу.
- Мишка, ну ты чего! Влюбился, как школьник.
- Ну ты сам посуди. Нам по двадцать с лишним лет, а мы до сих пор помним все чувства, которые испытывали в школе. Ну как можно забыть первое школьное свидание, первую школьную любовь и, конечно же, первую школьную дискотеку в спортзале?
Заиграла музыка. Медленная, красивая. Где-то она ее уже слышала… причем лет семь назад. Точно! No Doubt, Don't Speak. Максы устремились в зал, к девушкам. Каждый к своей. Андрей подошел к Жене, протянул руку. Надо было сделать вид, что это совершенно неожиданно, но играть почти не пришлось. Наверное, Андрей почувствовал, что она вся дрожит. Он вывел ее на сцену, почти по центру. Вслед за ними поднялись и все остальные пары. Они стали танцевать. Андрей вел хорошо, с ним было приятно танцевать, и это несмотря на почти двадцатисантиметровую разницу в росте. Женя старалась не смотреть на него, опасаясь споткнуться, либо раскраснеться, либо заулыбаться, либо все и сразу. Начался припев песни.
- Держись крепче…
Женя хотела переспросить, но не успела. Первое же движение чуть не сбило ее с ног, она едва успела ухватиться за плечо Андрея. Он начал двигаться совсем по-другому, просто издевательски, вращая левой рукой, в которой была и Женина рука, на столько, на сколько позволял сустав, шагая гораздо быстрее. Она бы не упала, потому что второй рукой Андрей ее держал. С остальными парами происходило нечто похожее. Девчонки уже отошли от неожиданного поворота событий и не только, теперь, смеясь, они старались удержаться на ногах.
Музыка остановилась. На сцену вбежала еще одна пара. Они вбежали из-за кулис. Этого парня тоже звали Андрей. Он держал в одной руке микрофон, а во второй – руку девушки.
- Ребята, ребятушки, что вы тут делаете?! Через пять минут директор придет… Ну, ну что стоите-то?
Музыка снова заиграла. В этот же момент Андрей и все остальные подтянули к себе своих партнерш и начали их целовать. Со всей… страстью. Андрею пришлось нагнуться пониже. А Женя, хоть и была на каблуках, приподнялась на мыски.
Ой, как же много она испытала за эту долю секунды. Неожиданность. Смущение. Ну… еще желание. Она же этого хотела, но, правда, не прямо на сцене Академического и не при полном зале. На второй секунде она уже просто получала удовольствие. Ей уже было почти наплевать, что все смотрят и камеры снимают. Ну и пусть смотрят, пусть… завидуют.
Останавливаться не хотелось, но надо было. Остановились они почти одновременно. Прежде чем опустить глаза в пол и надеяться, что лицо снова побелеет, Женя посмотрела на Андрея. Ей очень понравилось, как он на нее смотрел.
-
-
10.07.2007 в 19:27Поклон. Звон аплодисментов в ушах. А потом игроки проводили девушек до их мест в зале.
III
В конце игры в честь окончания сезона Премьер Лиги и ее нового чемпиона организаторы подготовили огромные бенгальские огни на сцене. А чемпионом стал "Максимум"! То есть томичи стали двукратными чемпионами, причем два сезона подряд! А это означает, что в новом году они абсолютно точно будут участниками Высшей Лиги. Результаты получились очень плотными, и первое место от второго отделила какая-то одна десятая балла. Но ведь отделила же! Восторг болельщиков словами не опишешь, зрители кричали, аплодировали, махали заготовленными флагами и плакатами. Такие эмоции часто можно увидеть по телевизору, но когда ты сам принимаешь участие в этом ликовании, совсем другие ощущения.
Заслушав слова и вердикт жюри, команды обрадовались или разочаровались, потом, налюбовавшись зрелищем вспыхнувших огоньков, игроки поздравили друг друга, недолго покрасовались на сцене и разошлись по своим гримеркам. Вот там-то Евгения и собиралась еще раз встретиться с командой…
Она впервые пробиралась в апартаменты к "звездам", поэтому не знала, чего ей ожидать, а именно есть ли какие-нибудь препятствия в виде охраны или чего-то в этом духе ("Прима" ее к себе в гримерку ни разу не звала). Либо ей повезло, либо никакого секьюрити и в помине не было, но в коридор она вошла свободно. В холле, который она только что прошла, горел свет и было много окон, а в коридор мало того, что солнечный свет никогда не попадал, так еще и половина ламп разбилась, а вторая – перегорела. Короче говоря, пробиралась почти на ощупь. Судя по звуковым шумам, за одной из дальних дверей шло бурное веселье. Таблички на двери не было, или ее в порыве бурной радости сорвали. Эту гримерку занимали именно ребята из "Максимума". В подобной ситуации по правилам этикета нужно сначала постучать, подождать, пока тебе разрешат войти, и уж только потом открывать дверь. Но кто в наше время помнит про этот этикет… Сперва надо было послушать, что происходит внутри. Несколько секунд Женя слушала, но ничего понять так и не смогла, уж слишком было шумно. Она собиралась слушать еще какое-то время, но ей было не суждено. Дверь распахнулась. Как это обычно и бывает, дверь распахнулась резко, даже слишком резко… Девушка отскочить не успела. Из-за этой нерасторопности больше всего пострадал ее нос. Кровь не пошла, но было очень больно. Равновесие сохранить не удалось… А тот, кто ее шибанул, даже не сразу это понял. Он вышел, сделал шага три и только потом обернулся, услышав приглушенный стон. В темноте Женя не смогла понять, кто это был, она потом догадалась по голосу.
- Прости, прости… Я тебя не заметил…
Он взял ее за локти, помогая подняться. Девушка бы поднялась и так. Его звали Андрей. Фамилия… Кажется, на "Ш", но точно припомнить сложно. Свет из приоткрытой двери попал ей на лицо.
- Постой, а ты же с нами в последнем номере участвовала.
- Да.
Жене и самой бы стало смешно от того, как звучал ее голос через сложенные у носа ладони, но только не в данной ситуации. Нос слегка припух, а после растирания еще и стал очень красным.
- Привет.
- Здравствуйте.
На самом деле, она сама была виновата, что ее ударили, но в подобных случаях человеку свойственно винить абсолютно всех кроме себя, поэтому сейчас Женя на Андрея откровенно шипела.
- Э, ну чего ты там…
Несколько слов из их беседы, если прислушаться, можно было услышать в комнатке. Вот кому-то внутри стало интересно, и он пошел разведать. Сначала из-за темени в коридоре Женя опять не поняла, кто это вышел, но уже очень скоро разглядела, что это у него волосы не отсвечивают от лампочки, а на самом деле рыжие. Это был Бурковский.
- О, кто к нам пожаловал!
Все, про инцидент с дверью она забыла. Заулыбалась. Женя в своем организме очень не любила одну систему – систему кровеносных сосудов на лице, которая располагалась слишком близко к поверхности кожи; так как летом она от солнца откровенно скрывалась, чтобы добиться белого цвета кожи при нормальных условиях, то при волнительных ситуациях лицо становилось нежно-розового оттенка. Короче, ее щеки стали в тон носу.
- Привет. – Он подошел к ней и чмокнул ее в щечку. Некоторые любят так здороваться, но лично Женя это не практиковала. – Заходи…
Женя открыла рот, чтобы отказаться, хотя ей о-очень хотелось остаться. Ей было как-то неловко соглашаться. Да и поздно уже… Тут вслед за Бурковским из комнаты вышли еще несколько человек. Среди них три парня из "Максимума" и две девушки, принимавшие участие в музыкалке. Не факт, что кто-то из них признал Женю, но все они отнеслись к ее появлению вполне благосклонно. Вдруг, одна из девчонок сказала, точнее, предложила:
- Ребята, а давайте сфотографируемся!
Идея хорошая. Девчонки, видимо, сегодня этим уже занимались, так как фотоаппараты достали буквально из карманов. Наверное, в гримерке фоткаться им уже надоело, да и ракурсы закончились, поэтому они решили запечатлеть на фото новый фон. Девушки стояли вокруг Димы Вьюшкина, и они почти одновременно, не сговариваясь, протянули ему свои фотоаппараты. Он не возражал. На всех цифровиках стоят вспышки, но, на всякий случай, дверь гримерки открыли пошире, и компания встала у стены напротив нее. Фотки, конечно, получатся немного затемненными.
- Ой, погодите, погодите… И на мой!
Женя с поразительной скоростью умудрилась достать из сумки чехол с фотоаппаратом, вынуть фотоаппарат и подбежать вместе с ним к Диме.
Пока Женя бегала к фотографу, все уже встали, но для опоздавшей быстренько освободили местечко. Как это часто случалось, Женя оказалась рядом с очень высоким парнем. В таких случаях многие молодые люди, приобнимая невысокую девушку, не утруждают себя, чтобы поискать, где у нее талия, и останавливаются на плечах или, что еще хуже, на шее. Получается удавка. Но в этот раз ей повезло, и рука молодого человека оказалась там, где надо.
Вьюшкин прицелился, положил палец на кнопку:
- Внимание. Раз, два… Три!
Было уже без четверти одиннадцать. В такое время всем благопорядочным девушкам уже положено быть дома… но надо же иногда делать для себя какие-то поблажки! Тем более что дома Женю никто не ждал. Когда Андрей во второй раз предложил ей остаться, она уже не отказалась.
Комнатка была небольшая, но и народу в ней было не так уж много. В центре и по углам были организованы столики с закусками. Играла музыка. Томичи отмечали. Пока скромненько, потому что основные гуляния они запланировали на "после полуночи". Мебели, конечно, было маловато, особенно сложно дела обстояли со стульями. Так уж получилось, что эта нехватка сработала Жене только на благо – Андрей пригласил ее посидеть у себя на коленях. Она отпираться даже и не пробовала… Но как только кто-то ушел и сидплощадь освободилась, Женя, как порядочная девушка, пересела, но в непосредственной близости.
-
-
10.07.2007 в 19:27- КВН, значит, любишь?
- Люблю. КВН.
- Стало быть, это любовь привела тебя сегодня в Академический?
- Не совсем. Первый раз привел человек.
- Кто?
- Это допрос?
- Это разговор. Беседа, диалог.
Что ж, почему бы не рассказать, раз уж спрашивают.
- Вы знакомы с "Примой"?
- С этими зелеными? (Имелся в виду цвет их форменных рубашек.) – - Ну, так, не близко. Мы с ними и в сезонах пересекались… И в этом сезоне.
- Да, я тогда в зале сидела. Первый раз была на игре.
Она задумалась. Да так, что не заметила, как прошло секунд десять. Наверное, она выглядела немного глупо…
- Ну, и что?
- Я тогда с их Сашей Якушевым встречалась, он и привел.
- С очкариком?
- Да.
Андрей посмотрел на нее как-то странно. То ли с сомнением, то ли с подозрением.
- Что? Чего ты на меня так смотришь?
- А он, разве, не женатый?
Опа! Андрей, который о Саше знал не больше, чем о любом другом кавээнщике, догадывался о его серьезных отношениях с некой девушкой! Получается, что когда они были еще вместе, о его невесте знали все кроме нее. Н-да, обидно, очень обидно. Даже неприятно.
- Два месяца назад не был. Точно.
Женя почувствовала себя совершенно неловко, поэтому сразу же поспешила закрыть эту тему.
- Ой, давай про это не будем. Дело уже почти давнишнее.
- Хорошо. Тогда спрошу вот о чем, хотя надо было раньше спросить: а меня в скором времени после эфира не будет ждать злостная расправа твоего парня?
- Нет.
Женя постаралась сказать это единственное слово так, чтобы Андрей догадался, что она, в общем-то, свободна. И он понял. А чтобы все это не выглядело как официальное признание, Женя еще добавила:
- А на игру ты за нас пришла болеть? Или за кого другого? – Интонация подразумевала явное отрицание. – Или просто так.
- За вас! То, что я вас встретила тогда до игры в коридоре, просто очень удачное совпадение! Мне повезло. Очень повезло.
Интересно, понял ли он, что ее глаза в это время говорили: "Я приехала к тебе!"
- Но, если честно, – продолжила девушка, – я за вас болеть начала совсем недавно.
Андрей изобразил ущемленную гордость.
- Раньше… вы другими были. Как-то… послабее немножко.
На самом деле, не то чтобы послабее, просто уровень не тот, материал не столь… Его не так много. Однако это не мешало им иметь хорошие номера в репертуаре.
- Зато сейчас!.. Но я все равно некоторые ваши номера помню. Это были просто экшены!
Андрей свысока (в прямом и переносном смысле) и вопросительно посмотрел на нее.
- Какие?
- У меня как у вас не получится.
- Ничего. Смелей. Интересно же знать, какие именно наши бессонные ночи по твоему мнению не прошли даром.
- Ой, ну например… Вот из семейной жизни. Не помню, кто играл папу и сына, а ты играл маму. И там такой диалог: "Сынок, а у тебя уже с девушками было?" – "Да!" – "А-а-а!.. Отец, гони полтинник! Проспорил!"
А у нее хорошо получилось. В детстве в ней погибла великая актриса…
- Я тогда просто умирала, просто до слез… Или еще. Не помню, что именно был за номер, но там кто-то из вас разговаривал, знакомился с девушкой. И эта девушка говорит: "Мой парень обязательно должен быть необычным".
Женя хотела говорить дальше, но Андрей ее остановил. Он похлопал себя по груди, объясняя, что в том номере участвовал именно он. Андрей сам ответил. У них получился диалог.
- Хочу служить!
- Но не военный.
Он провел рукой по шее, подразумевая определенную ориентацию.
- А не берут…
- Да.
Она не специально подбирала номера, в которых главную роль исполнял Бурковский. Так уж получилось. А вот как сам Андрей подумал на этот счет неизвестно.
Так они продолжали говорить. Сначала за этим столом, потом постояли у окна, потом заняли освободившийся единственный диванчик. А потом так получилось, что она заснула… Как всегда не в самое подходящее время, скорее даже в самое неподходящее. Практически мгновенно. Андрей даже не сразу это заметил. Понял не по храпу, конечно, а потому, что она перестала отвечать на его вопросы. Она лежала в довольно неудобной позе, поэтому он аккуратно переложил ее, скорее даже облокотил на себя. Потом даже обнял, даже стал поглаживать словно кошку или ребенка.
Часы показывали около полуночи. Время тех, кто хочет на славу оторваться в клубе, время заядлых клубников из "Максимума"! Они заранее заказали себе пару диванчиков в одном из самых престижных клубов Москвы. Ехать собирались от Академического, именно там был назначен общий сбор, в гримерке. Все, кто куда-то уходил, вот-вот должны были вернуться. А не уходили только двое: она – спала, а он – просто смотрел на нее. Девушку в любом случае пришлось бы будить, но Андрей решил это пока отсрочить, но как-то ее переложить, чтобы встать самому. Ему было несподручно брать ее на руки, но Андрей изловчился. Он взял ее довольно аккуратно, даже нежно, но Женя спала чутко, поэтому проснулась у него на руках. Надо было видеть ее глаза, переполненные недоумением…
Собравшаяся в полном составе через несколько минут команда предложила Жене и остальным оставшимся девушкам-поклонницам пойти с ними в клуб, но Женя была непривыкшей к ночной жизни, она была не в состоянии куда-то ехать. Она отказалась, в отличие от остальных девчонок.
Теперь перед ней встала проблема добраться до дома. Помогла команда: у них был знакомый на колесах, который мог потратить полчаса, чтобы отвезти ее домой, а после этого присоединиться к остальным в клубе. Такой план ее устроил.
Женя, конечно, помнила мамины слова о том, что нельзя садиться в машину к незнакомым… но в данной ситуации ей ничего не грозило. Дорогу тот молодой человек хорошо знал, поэтому во время поездки Женя еще двадцать минут благополучно поспала. Ее довезли до самого подъезда, а до квартиры она добралась уже самостоятельно.
-
-
10.07.2007 в 19:27- Обалдеть…
- Это ты сейчас о чем?
- Да обо всем! О курочке в том числе… Обалдеть! И тебя тогда на игре прямо на сцену вытащили?
- Да.
- И потом это по телевизору показали?
- Да.
- Об… С ума сойти… Классно. Я завидую.
(Ну да, в чем-то можно было и позавидовать.)
- Они хорошие. Все. Все такие… Их еще многие красавчиками называют. Мне казалось, что они классные, когда я на них еще по телевизору смотрела, а когда познакомилась!.. В живую они намного лучше.
- А что было потом?
- Потом, на следующий день, где-то в районе трех часов Андрей мне позвонил.
- Как позвонил?
- По телефону.
- А откуда у него…
- Наташа, ну неужели ты думаешь, что я тогда могла не оставить ему бумажку со своим номером!
Наталья подленько, чуть слышно захихикала.
- А, помнится, ты раньше так никогда не делала.
- Это раньше. А сейчас: если сама не подсуетишься, то… Ладно, короче. Томичи в Москве после финала собирались пробыть еще если не неделю, то дня четыре точно. А так как у них был повод, то эти дни они большей частью собирались проводить, отмечая.
- Понятное дело.
- Тогда ночью они тусили одни – только команда и так сказать, приближенные. А вот через день уже четыре команды, что играли в финале, собирались отпраздновать окончание сезона.
- Как ты скромно говоришь. Отпраздновать. Во время моей безрассудной юности это по-другому называлось.
Жене как-то не понравилось, что, по мнению Наташи, ее молодость уже как бы закончилась, потому что они были ровесницами.
- Мне слово бухач не нравится. И похожие тоже. Ну так вот. Андрей меня пригласил на это… диско-пати. Уж на этот раз я не могла упустить такого шанса! Весь день отсыпалась, чтобы ночью было ни в одном глазу, я про сонливость. И я своего добилась – не заснула!
- Добилась только этого?
- Нет! Не только. Я с командой очень активно стала знакомиться. И они со мной. И я им как бы… предложила свою помощь на играх. Ну, не на самой игре, а на подготовке. У меня же тяга к оформлению разных бумаг, отчетов, а это же им, команде, не без надобности. Плюс к этому я люблю с разным реквизитом возиться, с костюмами.
- А они что?
- Согласились. У них же есть несколько девушек, которые этим занимаются, они с ними на игры ездят из Томска. А меня возить не надо.
(Н-да, довольно выгодное приобретение…)
- А еще я тогда в клубе довольно хорошо познакомилась с "Пирамидой" – командой из Владикавказа. Они в финале Премьерки второе место заняли.
- Горячие и темпераментные кавказцы?
- Да. Такие все молоденькие, симпатичные. Честно говоря, я немножко завидую их девушкам, потому что на юге умеют ухаживать за женщинами. Заблуждение, что они женщин не считают себе равными, сейчас осталось, в основном, в их шутках. Они и просто дружить могут. Я с ними теперь всегда стараюсь встречаться, когда они в Москве бывают.
- Конкретней.
Наташин вопрос был явно с намеком. Женя глубоко вздохнула и очень выразительно посмотрела на подружку. Взгляд подразумевал следующее: "И почему у тебя мысли только об одном?! Ты ж замужняя женщина!"
- Давид, Аслан, Тимур, Азамат. Продолжать дальше? Заурбек, Заур. Конечно, пошлят, ругаются, как и все, как и томичи, но не сильно, потерпеть можно. Знаешь, у них внешность интересная. Вроде бы и южане, но так как уже очень долго живут с русскими, то лица у них почти славянские. Только вот волосы очень черные.
(Наташины прогнозы не оправдались…)
- Короче говоря, вы нашли друг друга.
- Да. Ты сейчас о чем?
- О тебе и команде. Томской.
- А… Ну тоже правильно.
- То есть ты хочешь сказать, что ты тогда еще со своим Андреем…
- Он не мой… – Больно было это говорить, но Женя особо виду не подала. – Да. Как раз тогда мы… подружились.
- Когда, где?
- Наташа! Не ожидала… Ты либо, когда спрашиваешь, называй вещи своими именами, либо… Либо сиди и жди, пока я сама не расскажу!
- Все, все. Молчу, молчу. Не нервничай.
Женя довольно смешно изобразила позу из йоги для восстановления душевного равновесия.
- Я совершенно спокойна. Ну так вот. Это было уже после второй ночи в клубе. К тому времени, представь себе, вся команда уже помнила, как меня зовут… Шучу. Тогда уже все знали, где я учусь, где живу, чем по жизни увлекаюсь и занимаюсь. Я тоже почти обо всех кое-что разузнала с тех же позиций. А с их девчонками я вообще разговорилась, у нас же, у женщин, всегда чисто бабские темы для разговоров найдутся. Третью ночь после игры они все провели у меня в квартире.
- Кто все? Вся команда!
- Да. Всего двенадцать человек.
Наташа подозрительно прищурилась.
- А я думала, что ты категорически против оргий…
Понятное дело, что это была шутка, но она Жене совсем не понравилась! Наташа практически сразу поняла, что слегка погорячилась.
- Тихо, тихо. Спокойно. Согласна, глупая шутка.
- Вот именно! А это получилось почти случайно. Спонтанно. Я с ними бродила по Москве. Уже все было не так шумно, мы просто гуляли по набережной, по центральным улицам. И так получилось, что мы догуляли до того времени, когда закрывается метро, а мы все были пешком. А их гостиница на другой стороне Москвы. Кто-то предложил так и гулять до утра или сидеть в парке, но у меня было предложение получше: тридцать минут, и будем у меня дома!
Наташа задалась вопросом: "А она сама смогла бы до такого додуматься и на такое решиться?..."
- И что?
- И мы пошли ко мне домой.
- Все?
- Все. У меня три комнаты – как-нибудь двенадцать человек разложить можно. Тем более что мебели тогда почти не было – весь пол свободен. Плюс еще ванная… А постельного белья мне мама запасла столько, что и двадцать человек уложишь.
- А ты не боялась? Ты ж их почти не знала.
- Тогда, да, не знала. Но я хотела их узнать! Очень хотела.
-
-
10.07.2007 в 19:28Этот вечер Жене запомнился и понравился гораздо больше, чем предыдущие. Она пока что не была полноценной частью этой компании, но атмосфера была такая, будто все здесь знают друг друга очень много лет. Ребята рассказывали о своей студенческой жизни, о кавээновских буднях. Рассказывали о множестве розыгрышей и подколов, что происходили с ними на играх и после: как кто кому спрятал паспорт, какие-то другие вещи или гораздо менее гуманные подколки.
Через пару часов, воспользовавшись тем, что все чем-то заняты, Женя потихоньку удалилась в свою келью, свою спальню, единственную нетронутую комнату. Ей не хотелось уходить, но надо было. Она помнила, что у нее через четыре дня ответственная лабораторная по физике и что она совершенно не вникает в ее тему. В последнее время об учебе совсем не думалось. Да, она пыталась учить, но ничего не запоминалось. Так как ни письменного стола, ни стула у нее в комнате не было, то приходилось пока что пользоваться маленьким толи японским, толи китайским столиком, который предназначен, чтобы за ним сидели прямо на полу.
Пару графических отчетов Женя с горем по полам накатала и на этом остановилась. На сегодня ее мозг израсходовал лимит, к тому же ему, мозгу, уже давно пора было спать.
Дверь отворилась. Почти бесшумно, петли не скрипели. Глаз на затылке у девушки не было, но она как-то догадалась, кто это, почувствовала.
- Ты чего ушла?
- Просто.
Бурковский. Это был Бурковский. Он встал у нее за спиной. Он увидел, как она бессмысленно водит карандашом по чистому листку бумаги, а разные отчеты и схемы отложены в сторону. Ее голова не падала только потому, что ее в вертикальном положении удерживала одна рука.
- Ты левша?
- Нет, правша.
Сначала вопрос показался странным. А потом Женя присмотрелась и поняла, что действительно держит карандаш в левой руке.
- А я-то думаю, чего мне так неудобно…
Женя отложила карандаш, отодвинула листочки, обернулась. Чтобы им не смотреть друг на друга сверху вниз, Андрей тоже сел на пол.
- Парни уже спят почти все.
- Хорошо.
А глаза уже слезились, слипались. И сил никаких не было.
- Эй, да у тебя у самой глаза закрываются.
- Неправда.
В опровержение своим собственным словам она зевнула.
- Давай ложись. Мы там с подушками сами разберемся.
Пришлось поверить на слово. Кое-как Женя поднялась и сосредоточилась на том, чтобы самостоятельно дойти до кровати, и именно дойти, а не доползти, при этом не позволив себя тащить. Андрей, наверное, про себя очень смеялся, смотря на этот четырехметровый путь и ее неловкие телодвижения. Он хотел дождаться, пока она ляжет, чтобы со спокойной совестью уйти.
- Спокойной ночи.
- Тебе тоже…
Жене показалось, что он хотел добавить еще что-то, но в последний момент передумал и ушел.
Ей снилось что-то абстрактное. Какие-то яркие вспышки, какие-то хаотичные движения. Довольно красивое зрелище, даже приятное, не пугающее.
Она проснулась. Странно, что проснулась. Раньше никогда лунатизмом не страдала. Часы показывали, что сейчас четыре двадцать две. Женя попробовала опять заснуть, но не получилось – спать не хотелось. Она чувствовала себя достаточно бодро и, если бы понадобилось, могла хоть сейчас встать, одеться и пойти.
Полежала, поворочалась. Потом встала. Решила посмотреть в окно. Окна ее спальни выходили во двор, где сейчас не было абсолютно никакого движения, было очень спокойно. Через пять минут однообразие наскучило, и тогда Женя пошла на кухню, потому что оттуда окно выходило на городскую улицу, которая в Москве оживлена даже ночью.
По квартире передвигалась на ощупь, свет не включала. По пути она тихонько заглянула в комнаты и убедилась, что все разместились и лежат, не важно, как и на чем, но лежат. Чтобы попасть на кухню, надо было преодолеть длину всего коридора. В доме было тепло, батареи только поменяли, поэтому Женя сразу почувствовала, что из кухни веет холодом, значит, открыто окно или, скорее, форточка. Дверь была наполовину открыта. Свет не горел, было темно. Кто-то стоял у раскрытого окна к ней спиной. Почему-то Женя даже не удивилась, когда узнала в нем Андрея. Он стоял босиком, в одних джинсах. Женя хотела было развернуться и потихоньку уйти, но в этот момент Андрей обернулся. Только сейчас до нее дошло, что она стоит перед ним в коротенькой ночной рубашке на тоненьких бретельках. Жене стоило огромных усилий в тот момент сдержаться и смущенно не убежать. Андрей развернулся, повернулся к ней. Женя почти чувствовала его взгляд на своей открытой коже. Чтобы не быть на такой хорошо обозреваемой позиции, девушка подошла к нему, встала рядом, с боку.
- Простудишься.
Женя еле-еле скрывала дрожь в голосе.
- Да зараза к заразе не пристанет.
Самому Андрею холодный ветер не мешал, но он закрыл окно. Он хотел было ее обнять, чтобы согреть, но девушка стояла от него на расстоянии и не собиралась пока подходить ближе.
- Не спится? – спросил Андрей.
- Да.
В голове у Жени боролись несколько мыслей. Так хотелось остаться, так хотелось не думать о последствиях. Но было и страшно, потому что новое всегда пугает. И страх победил.
- Ну, я, наверное, пойду.
Сейчас Женя решилась посмотреть на него, посмотреть прямо в глаза. Но в темноте она почти ничего не увидела, не разглядела.
- Как хочешь. Тебе решать.
Она не поняла, был ли это намек. Смотря прямо перед собой, Женя сделала три шага к двери. Хотела обернуться, но повернула голову только наполовину, взгляд не дошел до фигуры у окна. Потом она сделала еще один шаг, даже полшага. А потом не выдержала и развернулась. Андрей смотрел на нее. Женя робко, даже крадучись, шагнула навстречу к нему. А потом еще раз, а потом она побежала. Она просто впилась ему в губы, она не помнила, чтобы раньше такое себе позволяла. А Андрей запустил руки ей в волосы. Он развернул ее, прижал к стенке. Стена была холодная. Кожа девушки начала покрываться мурашками. Ей уже хотелось поскорей уйти из этой кухни.
Они не переставали целоваться. Они шли, то и дело натыкаясь на стены, но стараясь при этом не шуметь, пока не дошли до двери спальни хозяйки дома.
-
-
10.07.2007 в 19:28Наталья улыбнулась, и эта ее улыбка выражала примерно то же, что и взгляд, издевки было даже больше. Но раз уж Жене не понравился именно взгляд, она ладонью закрыла себе глаза.
- Руку-то убери. Я все-таки должна видеть глаза собеседника. Хотя сейчас я вижу в них не то, чего хотелось бы. А хотелось бы понимания!
- А я тебя понимаю. Я тебя вполне понимаю! Перед тобой симпатичный молодой человек, который к тебе явно расположен. Так в чем проблема?
(А ведь она права…)
- Да ни в чем.
Наташа сжалилась, вернула лицу его обычное выражение, перестала смущать подругу. Она садисткой никогда не была, просто ей хотелось получить полный комплекс удовольствий от беседы.
- Ну, хорошо, это место мы, считай, проскочили. Только у меня один вопросик.
- Какой?
- А команда?
- Что команда?
- Слышала?
- Нет.
Женя прошипела эти три буквы сквозь зубы.
- Совсем?
- Совсем.
- Никто?
- Никто!
- И никто ничего не заподозрил…
- Ага! Счаз!
Наташа показала свои выбеленные тридцать два зуба в широченной улыбке. Довольной.
- Поняли, конечно, догадались. Но никто ничего не видел и не слышал, в этом я уверенна. Или догадался кто-то один, потом рассказал половине команды, а затем эта первая половина рассказала второй… Какая разница?..
- Ну да, ну да… И что вы?
- В смысле?
- В прямом.
Женя, на секунду потерявшая мысль, быстренько ее снова нашла.
- Как ты знаешь или, хотя бы, догадываешься, я не из тех девчонок, что на одну ночь.
- Да?!
(Эта острячка-самоучка начинала слегка перегибать палку…)
- Извини…
Женя продолжила, будто ничего не было.
- Андрей это понимал. Но даже если бы не понимал, я в данном конкретном случае простила бы.
- То есть в этот раз тебя зацепило еще сильнее.
Сначала она глубоко вздохнула и несколько секунд просидела с каменным лицом, а потом вдруг заулыбалась. Так радостно, так открыто.
- Да… Я не увлеклась, я влюбилась. И ничегошеньки с этим поделать не могла, не получалось. Но, понимаешь, наши отношения были… С первого взгляда сложно было понять, что мы встречаемся. Вот некоторые парочки, особенно очень молодые и взбалмошные, любят выставлять все напоказ, а мы – нет. Мы могли поцеловаться на людях, но не так, чтобы вся толпа обязательно это увидела. Мы называли друг друга по имени, а не выдумывали уменьшительно-ласкательные прозвища. И мы понимали, что у этих отношений есть множество препятствий. Мы ничего друг другу не обещали, жили, я – в Москве, он – в Томске, ничего не загадывая, ничего не планируя. Но я уверена, что это точно была любовь!
Наташа даже позавидовала такой искренней радости в глазах, улыбке, позавидовала таким искренним чувствам.
- А что потом?
- Потом примерно по той же схеме, что и с Сашей. Эх, ну почему ж я не могу найти себе парня, который живет если не в Москве, то хотя бы в часе езды от нее! Причем не на самолете, а на машине.
Наташа приложила сложенный кулак к губам, как будто что-то обдумывала.
- О чем задумалась?
- Вспоминаю, где находится Томск. Где-то рядом с Омском? В Сибири.
- Почти. Между Новосибирском и Красноярском.
- И сколько это лететь?
- Почти пять часов.
Наташа сжала губы, пытаясь сдержать смех. Держалась секунды две-три.
- Перестань.
- Извини, но… не могу.
- Натка!
Она зажала себе рот и даже нос рукой. Это довольно быстро помогло, и нормальная речь без хохота вернулась.
- Так ты не сказала, чтобы было потом?
- Они улетели потом! На следующий день. Точнее, в тот же. Вечером.
- А ты?
- Что я? Я в Москве осталась. Проводила их до аэропорта, а потом поехала домой отсыпаться.
Наталья изобразила что-то вроде сочувствия, будто она понимала, какого это, вот так прощаться.
- А он звонил?
- Да. Звонил, как-то даже написал. Нет, вообще он писал довольно часто по электронной почте и по sms, но один раз прислал письмо, написанное от руки, в конверте.
- А приезжал? Часто?
- На игры. Ты знаешь, это просто какое-то издевательство, когда ты можешь видеть любимого человека только раз в два месяца.
Женя попыталась в своем взгляде передать все то, что она когда-то чувствовала. Наташа увидела, поняла, прониклась.
- Завидую. Я так ни разу не влюблялась. Чтобы ждать, надеяться, верить…
Почему-то эти слова накатили на Женю сразу очень много воспоминаний. Очень много. Очень. Обо всем. Обо всей ее жизни, когда она была с Андреем. Как они впервые проснулись вместе, как они через несколько месяцев весной гуляли по Москве, гуляли по паркам, сидели у фонтанов. Как летом поехали за город, устроили пикник. Как несколько часов просидели под сенью деревьев, молча просидели, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга. А потом другие воспоминания, последние, уже несчастливые. Эти воспоминания тенью отразились на ее лице.
- Что такое?
- Ничего. Все хорошо. Продолжаю. В феврале в Сочи проходит фестиваль, туда съезжаются все, кому не лень. Все команды. Именно там определяются составы всех главных лиг КВН.
- И томичи там были?
- Конечно. У них там очень хороший номер был. Там впервые появились… Не, об этом не сейчас, об этих двоих я потом расскажу… Потом, после закрытия, все полетели домой. Но кто-то полетел домой напрямую, а кто-то через Москву.
- Понятно. И сколько дней?
На всякий случай, Женя специально опустила глаза.
- Всего три дня. Но зато какие! У меня сессия прошла, учеба не беспокоит, никак других дел тоже нет.
Наташа изловчилась, выгнулась и все-таки поймала Женин взгляд. Только на этот раз она не собиралась ее подкалывать.
- А он, хоть, романтичный?
- Да. Да, вполне. По крайней мере, цветы дарил. Подарки тоже. Я сейчас…
Женя быстренько сбегала в комнату, вернулась с сумочкой. Очень красивая, элегантная дамская кожаная сумочка. Черная. Наташа в фирменных вещах разбиралась и качественную вещь всегда могла отличить и оценить.
- Ух ты! Это что, настоящая?
- Да, натуральная кожа. Фирменная.
Наташа вдоль и поперек осмотрела вещь, нашла лейбл.
- Жень, а ты знаешь, сколько это стоит? Или хотя бы догадываешься?
- Нет, не знаю. Но вот сколько в цене нулей, догадываюсь.
Наташа поставила сумочку на стол. Произведя несложные арифметические действия, у нее возникла мысль, что ей на такую сумку надо где-то три ее чистых зарплаты.
- А кто у него родители?
- Точно не знаю, но довольно известные и влиятельные люди. В Томске.
- Понятно. Что дальше?
- Мы увиделись только в марте. Команда приехала на игру, на первую одну восьмую финала.
- Как сыграли?
- Отлично! Выиграли. Хорошая была игра.
- И ты в ней участвовала?
- В подготовке. Участвовала. На репетициях была. Чем-то как-то помогала. Продолжала искать общий язык с командой. А во время игры сидела среди болельщиков – орала во все горло. Кстати, меня тогда опять по телевизору показали, крупным планом!
Наташа изобразила наигранный восторг.
- Дальше.
Опять воспоминания. Только теперь одно и конкретное. Достаточно светлое, хотя и размытое, нечеткое.
- Эй, что дальше-то было? Ты чего то и дело в облаках летаешь?
- Вспоминаю.
- Что вспоминаешь?
- Разное.
Наташа иногда очень не любила, ее даже откровенно раздражало, когда кто-то не отвечал на прямо поставленный вопрос.
- Что конкретно в этот раз?
- А тебе очень интересно?
- Да, мне очень интересно.
- Сон.
- Про Андрея?
Женя кивнула.
- Еще один?
- Еще один. Это даже не сон, а так, отрывок. Мимолетный. Но я его запомнила. Как будто мне лет шестнадцать, я еще с родителями живу в жуковской квартире. Я стою у себя в комнате, а передо мной Андрей. Я смотрю на него. И толи я ростом метр, толи он больше двух, то есть я смотрю на него явно снизу вверх. А он берет меня под руки, как ребенка, и ставит на диван. Тогда мы становимся примерно на одном уровне. И он меня целует.
Наташа сделала умное лицо.
- А ты Фрейда читать не пробовала?
- Нет. Зачем?
- Ну, так, из интереса… Так что было дальше? Не во сне, а в реальности.
Женя заулыбалась, даже почти засмеялась. Было ясно, что она вспоминает что-то не приятное, а именно смешное.
- А дальше было знакомство с родителями.
- Да ты что?! Ты решилась познакомить его с родителями?
- Представь себе. Вообще, я сначала не собиралась, но так уж получилось.
- И как Андрей: испытание прошел? В любом случае, с этого места прошу поподробней.
- Прошел. С честью прошел.
Наташа уперлась локтями в столешницу, ладони положила на щеки, приготовилась слушать.
- Я в предвкушении.
- Дело было в марте. Денек тогда выдался хороший, солнечный…
-
-
10.07.2007 в 19:29Была среда. Уже не день, но и не вечер – пять часов. Дороги по юго-восточному направлению от Москвы были более или менее расчищенными от снега, машин тоже было не много, поэтому ехали довольно быстро. Женя сидела за рулем, Андрей – рядом. Они ехали в Жуковский на машине Жениного папы, которую надо было вернуть в хозяйский гараж. Женя брала машину, чтобы на прошлой неделе встретить часть томской команды в аэропорту. Игра уже состоялась в этот понедельник, и большинство игроков "Максимума" уже вернулись домой, но не все. Машина была одолжена до выходных, но так уж получилось, что вернуть ее вовремя не удалось. Когда Женю окончательно заела совесть, она бросила почти все дела и поехала возвращать "Цузуки", а Андрей любезно согласился составить ей компанию.
При въезде в город первым делом в глаза бросался красивый элитный жилой комплекс и два больших современных торговых центра с яркими вывесками и подсветкой ночью. Что ж, это был очень выигрышный ход мэра города. Женя жила как раз в этом районе.
Оставив машину в гараже, парочка отправилась на улицу Лацкова, родную для Жени, там она прожила все беззаботное детство. Воспользовавшись случаем, Женя хотела показать Андрею место, где она выросла. По ее прогнозам сейчас в доме должно быть пусто, так как время еще вполне рабочее; знакомство Андрея с предками пока не входило в ее планы.
Подъезд последний раз ремонтировали и красили, когда Женя училась в десятом классе, соответственно, сейчас от этого ремонта уже почти ничего не осталось. Квартира была на третьем этаже. Недолго порывшись в сумочке, девушка извлекла из нее брелок с ключами, которые хранила отдельно от "московской связки". Она всегда путала, который из двух замков надо открывать первым. Как обычно, методом тыка она определила, что верхний. Уже после одного поворота ключом в замке дверь открылась. Да не просто открылась, а очень громко при этом щелкнув. Это могло означать лишь одно: в квартире кто-то есть. Если бы не щелчок, то можно было бы осторожненько прикрыть дверку и быстренько уйти, но шум уже привлек чье-то внимание. Отступать было нельзя. Поздно…
Женя обернулась на Андрея. Он уже понял, что их ждет. Видимо, он не был категорически против такой перспективы. Его выражение лица говорило: "Ничего, прорвемся как-нибудь…"
А на звук открывшейся двери уже пришли. Женина мама. Надежда Ивановна. Очень приятная женщина, хозяйственная, гостеприимная. Добрая. Такая, какой и должна быть мама.
- Женя? Женечка, здравствуй…
Женя и ее мама были примерно одного роста, поэтому они встретились глазами мгновенно, а только после этого в поле зрения Надежды Ивановны попал Андрей.
- Здравствуйте. – Андрей очень доброжелательно улыбнулся и при этом чуть-чуть кивнул.
Мама была слегка удивлена, да даже и не слегка. Она тоже улыбнулась. Растерянно.
- Привет, мам. Это моя мама, Надежда Ивановна. А… это Андрей. Мы… мы мимо проезжали, вот решили заскочить… А ты почему дома?
- Так я же сейчас через день работаю.
Из кухни донеслись звуки. Хотя из-за включенного телевизора было плохо слышно, но совершенно очевидно, что это был человеческий голос. Мужской голос.
- И папа дома?
- Да, папа дома, выходной взял. – Мама поняла, что дочка не планировала никого встретить в квартире, поэтому и пришла не одна и уже жалеет, что предварительно не позвонила. Однако Надежда Ивановна не могла упустить такую возможность и не оставить дочь и ее, по-видимому, кавалера хотя бы на чашку чая. – Ну, что же вы стоите? Проходите.
- Ага…
У Жени в голове была одна мысль и желание: схватить Андрея за руку и бежать вниз по лестнице. Бредовая мысль и неосуществимая…
Они вошли. Разделись, разулись. Чтобы выгадать несколько секунд, Женя затащила Андрея в ванную мыть руки, включила кран на полную мощность, чтобы их слова не расслышали на кухне.
- Андрей, честно, я была уверенна, что дома никого нет… Я не знала…
- Ты еще скажи: "Не виноватая я!"
- Вот именно!
- Жень, ну ты чего? Что тут такого страшного?
Девушка задумалась над его вопросом. Всерьез задумалась.
- Нет, в принципе, я ничего плохого о своих родителях сказать не могу, но… Я почти боюсь.
Не то чтобы это был страх, скорее, волнение. Ведь отцы, они очень ревнивые, а особенно любящие отцы. А Женя, к тому же, была единственным ребенком в семье, и довольно поздним ребенком, то есть вся любовь концентрировалась исключительно на ней.
- Понимаешь, я до тебя ни с кем их не знакомила.
Женя не поняла, удивился он, или нет. Вроде бы, нет.
- А у тебя есть опыт?
- Да.
-
-
10.07.2007 в 19:29Женя первым делом подошла к папе, чтобы тот поцеловал ее в щеку, как всегда делала. Потом она вернулась к Андрею, встала рядом с ним и сказала:
- Знакомьтесь. Это Андрей.
- Здравствуйте, очень рад.
Андрей протянул руку отцу девушки.
- Приветствую. Роман.
Все-таки что-то есть в этом мужском рукопожатии, какое-то уважение, почтение.
- Присаживайтесь.
Все дружно сели за стол.
- Ну, кто вы, откуда?
Вопросы здесь будет задавать папа… Ее отец был бывшим военным, полковником запаса. А Женя была "дочей полковника" и этим немножко гордилась. Вообще-то, военная закалка в нем просматривалась несильно, тем более что он был не совсем боевым офицером, он скорее вел переговоры с гражданским населением и обеспечивал казармы в военных частях всем необходимым.
- Папа, Андрей из…
Андрей положил руку Жене на коленку, но так, чтобы никто этого не заметил, и слегка надавил. Девушка замолчала.
- Жень, давай, я сам.
Что ж, в разговор двух мужчин лучше не вмешиваться. Женя и ее мама к такому повороту были привычными, они привыкли наблюдать. И переживать.
- Да. Конечно. Извини.
Андрей ответил:
- Я из Томска.
- Из Томска. Так далеко?
- Ну, достаточно далеко.
- И как дела в Томске?
- Замечательно. Жизнь идет, все как и везде.
Папа улыбнулся, очень по-доброму. Он совсем не огорчился, что молодой человек не из Москвы. Он сам родился и вырос в Башкортостане, и имя его было не Роман, а Рим. Правда, его слегка озадачило, что Андрей аж из Сибири.
- А кто вы по профессии?
- Пап, Андрей…
Еще одна Женина попытка вклиниться в разговор…
- Ладно. Сами, так сами…
…но безуспешная.
- Я закончил юрфак ТГУ.
- О, солидно. А работаете где?
Вопрос, конечно, интересный. В том смысле, что непонятно, как лучше ответить: правду, или слегка слукавить.
- Пока не по профессии.
- Андрей кавээнщик. – Женя быстро это сказала и сразу же продолжила молчать и слушать.
- Серьезно? И где играете?
- Последние два года в Москве.
Отца девушки такой ответ опять-таки не насторожил. Раз уж его дочь с ним, видимо, встречается, значит, это довольно хороший человек.
- Знаете, – продолжил Андрей, – а вы один из немногих людей, которые не говорят: "Ах, ты кавээнщик, ну тогда пошути что-нибудь!" Нам, кавээнщикам, даже обидно за такие слова. Ну, вот, например, почему никогда не говорят: "Ты учитель, ну поучи что-нибудь, летчик – полетай что-нибудь…"
Вот и пошутил… Удачно. Все сидящие за столом оценили.
Женя просто каким-то шестым чувством почувствовала, что папа сейчас хочет задать примерно такой вопрос: "И какие у вас планы на будущее?" Это было бы просто ужасно… Она едва заметно замотала головой. Она искала встречи с отцовским взглядом. Увидев такую растерянность в глазах дочери, Рим Амирыч изменил свой вопрос, смысл которого Женя действительно угадала.
- А где вы познакомились?
- На игре.
Ответила Женя. Вопрос же был адресован им обоим, поэтому она имела полное право ответить.
- Давно?
- А к чему такие распросы? В конце года.
Родители о чем-то задумались, наверное, примерно о следующем: "Как от нас уехала, так сразу гулять начала…"
- А вы надолго в Москве? – вслед за Женей в разговор вступила и ее мама.
- Нет. К сожалению. Послезавтра у меня рейс домой, в Томск.
- А, понятно…
Ну, что же, вроде бы, формально они познакомились. Теперь предстояло знакомиться неформально. Рим Амирыч взял в руки бутылку с вином.
- Что ж, тогда я предлагаю: за знакомство!
Немножко выпили. К этому времени уже подоспели суп и домашние котлетки. Все очень вкусно, все очень аппетитно. И под все это великолепие разговор как-то сам собой завязался. Андрей похвалил Женину маму, тогда мама попросила его рассказать о своей маме, а потом и о своем отце. Потом рассказ пошел о родителях Жени, потом что-то о самой Жене, потом об Андрее. А потом стали говорить так, как могут весело, по душам поговорить только в одной стране!
Наконец, застолье было закончено. Женя и Андрей друг за другом вскочили со своих стульев, естественно, не забыв при этом поблагодарить хозяйку. Им почти нечего было высказывать друг другу наедине относительно событий за обедом, то есть мероприятие можно было считать удачным. За столом сидели очень долго, до самой темноты. Молодые люди примерно в середине застолья поняли, что сегодня обратно в Москву они не уедут, а останутся ночевать в Жуковском.
Женя повела Андрея в свою комнату. Это была самая большая комната в доме, ей положено быть гостиной, но несколько лет назад на протяжении семи лет там жила Женя. У помещения был один минус – только из этой комнаты можно было попасть на балкон, поэтому, во-первых, зимой холодно, во-вторых, летом получается проходной двор. После того, как Женя уехала, в комнате почти ничего не поменялось. Она принципиально не хотела брать никакую мебель из этой комнаты, а хотела оставить свое детство, свою детскую жизнь в Жуковском и начать новую, взрослую, в Москве. Комната была в контрастных тонах: белый и темно-вишневый. Вся мебель была темного цвета, а стены и шторы – белого, песочный ковер же служил чем-то вроде перехода. Главной была тема осени – на тюли изначально присутствовали кленовые листья, а потом, уже от Жениных рук, и на стенке, и на стеклянных дверцах тумбочки появились такие же листочки. На стенах висели картины, в том числе и авторские работы хозяйки комнаты, которые она также не стала увозить в московскую квартиру.
Они осмотрели комнату, Женя показала Андрею какие-то свои памятные вещи, фотоальбомы. Она всегда связывала свои воспоминания с какими-то вещами: до сих пор хранила свою красную ленточку со школьного Последнего звонка, заколки и украшения, которые входи в состав ее сложной прически на Выпускном, а уж про всякие безделушки, что Женя привезла из путешествия по Европе, и говорить не приходится. Женя с Андреем просидели в комнате, перебирая и пересматривая ее содержимое до самой ночи. Их почти не беспокоили, если не считать того, что Женина мама примерно раз в полчаса зачем-то ходила на балкон…
-
-
10.07.2007 в 19:30Как Женя и предполагала, пока они с Андреем выходили ненадолго погулять во двор, мама постелила ей на ее диване в ее комнате, а для Андрея с балкона внесли раскладушку, хотя диван прекрасно разбирался. Конечно же, родители должны были понимать, в каких отношениях находятся молодые люди, но для соблюдения хоть каких-то моральных правил их пока что положили в одной комнате, но на разных кроватях.
Телевизор в спальне Жениных родителей перестал звучать уже минут пятнадцать назад. Эти минуты Женя с Андреем пролежали молча. Девушка прислушивалась. Наконец, ей показалось, что она слышит храп. На всякий случай, надо было проверить. Она тихонько встала, открыла дверь и прошлась по коридору мимо второй спальни: родители спали, и очень хотелось надеяться, что именно спали, а не делали вид. Вернувшись в свою комнату, Женя не пошла к своему дивану, она пошла к раскладушке у стенки.
- Эй, ты спишь, что ли?
Андрей не спал, но был близок к этому состоянию.
- Нет.
- Ну двигайся!
Женя легла рядом, прижалась. Вдруг Андрей засмеялся, сдавленно.
- Что?
- Я себя чувствую мальчишкой в летнем лагере!
Жене это было незнакомо – она за все детство так ни разу и не побывала в таком лагере. Ее немного изнеженный характер и эстетические замашки не позволяли ей жить и ночевать на непонятно каких кроватях по соседству с клопами и тараканами. Хотя она признавала, что определенная… романтика в этом есть.
- Ну, мои предки все же не вожатые… – Ей вспомнился один случай в тему, и она решила тут же его поведать. – Историю одну вспомнила. Это было, кажется, у наших бывших соседей. Тогда их сын еще не женился, а только собирался. Он не первый раз привел невесту в дом, но ночевать они остались первый раз. И его мама, естественно, постелила им раздельно, даже в разных комнатах. Так вот, заснули они раздельно, а утром мама заходит сына будить, а он не один.
Андрей улыбнулся как-то так, что сложилось впечатление, будто ему приходилось бывать в подобной ситуации.
- И что его мама?
- Ничего. Просто некультурно со стороны девушки получилось.
- А ты, девушка, хочешь сказать, что сейчас культурно поступаешь?
Женя мгновенно отодвинула одеяло и даже свесила одну ногу. На этом, правда, остановилась.
- Мне уйти?
Андрей запахнул одеяло обратно.
- Нет.
* * *
На улице уже давно зажглись фонари. Их было довольно много, поэтому они осветили двор по всему его периметру. Красиво, если смотреть с верхних этажей.
Выпив напоследок по внушительной чашке кофе, девчонки пошли готовить себе спальные места. Кроватей в доме не было вообще, а вот пара запасных надувных матрасов всегда имелась. Девушки постелили белье и переоделись. Настоящий пижамный девичник в лучших традициях! Вернувшись из ванной, Наташа сразу же потребовала продолжения повествования.
Когда Женя рассказывала о знакомстве Андрея со своей семьей, Наташа по ходу дела невольно вставляла какие-то свои слова о знакомстве Хайнса со своими родителями. Но у них это был званый ужин, к которому долго готовились, листая русско-немецкие словари. В каком-то смысле, это даже проще, когда ты знакомишься через переводчика – меньше шансов сказать что-то не то, ляпнуть какую-то глупость, к тому же в роли переводчика выступала Наташа, и она переводила каждой из сторон исключительно то, что считала нужным. Да и немаловажно, что тот разговор происходил уже после свадьбы. У Жени тоже был день знакомства, к которому она заранее готовилась: Андрей пригласил ее в гости в Томск, чтобы показать город, познакомить с семьей. Что ж, раз уж приглашают, то надо ехать…
-
-
10.07.2007 в 19:30- И как полет?
- Ой… Это ужасно. Пять часов просидеть в этом кресле! Я вообще летать немножко боюсь, а тут пять часов. Жуть! Ну так вот. Прилетели мы в Томск. Андрей с Мишкой свои машины оставили на стоянке аэропорта, поэтому пользоваться услугами такси нам не пришлось. Миша поехал к себе домой, мы – к Андрею. У него своя отдельная квартира. Перед тем, как ехать к нему, мы еще покатались по городу.
- Ну и?
- Красивый город. Не Москва и не Питер, конечно, но мне понравилось. Им же недавно четыреста лет исполнилось, так к этой дате старые обветшалые здания отреставрировали и центральные улицы благоустроили.
- А какая у него квартирка?
- Хорошая. Стильная "холостякская берлога". Все довольно чистенько. Домоработница приходит к нему регулярно. Интерьер впечатляющий! Гостиная очень роскошная, дорогая кожаная мебель, картины на стенах - видно, что еще родители оформляли. А его комната обставлена довольно просто, но со вкусом. Я как-то в его гардероб заглянула… Все вещи до одной фирменные, причем не самых дешевых марок – у мальчика хороший вкус.
- Вот! А теперь давай поговорим о том человеке, кто привил мальчику этот вкус.
Наташа обняла подушку руками и ногами, села поудобней. Женя быстренько прикинула в голове план ответа и начала:
- Его мама – Людмила Ивановна. Живет за городом в роскошном доме. Андрей не то чтобы маменькин сынок, но он ее очень любит, и она его очень любит. Я сейчас буду говорить только о маме, потому что с папой мне в тот раз встретиться не удалось.
- Повезло.
- Мне – повезло, но не потому, что я встречалась только с мамой. Когда знакомишься с родителями парня, то проще познакомиться именно с папой.
- Ну и как она?
- Интересная женщина. Очень хорошо выглядит, симпатичная. Такая… элегантная. Остроумная. На меня она произвела очень хорошее впечатление.
- А ты на нее?
- Кажется, тоже.
- Подробнее.
- Мы поехали на обед к ней в ресторан. Я волновалась страшно! У меня руки тряслись - еле накрасилась. Я очень боялась ей не понравиться. Несколько раз спрашивала у Андрея, как войти к ней в расположение, но он всегда говорил, чтобы я была собой. Я и пыталась быть собой, естественной. Почти. Утром я ходила с книжкой на голове, вспоминала, как осанку держать, потом еще вспоминала, как с ножом и вилкой обращаться, как правильно за столом сидеть… Почему-то мне казалось, что его мама должна быть человеком, который оценит подобные знания и навыки.
- У меня такой вопрос: а одела ты что?
- Однотонный бежевый свитерок, серая юбка, сапоги на жестокой шпильке. На волосах сделала что-то вроде мальвинки, но для взрослых. В макияже сделала акцент на губы, подобрала темную помаду. До сих пор это помню!
Наташа представила на ней все это, получился довольно скромный, но в то же время элегантный образ.
- И как она вас встретила, в частности, тебя?
- Любезно. Она, как оказалось, человек довольно простой. К тому же она очень умная. Я всегда считала свою маму очень умной женщиной, так вот Людмила Ивановна, кажется, такая же. И в этот-то раз мы пришли по приглашению, не то что к моим родителям! В ресторане уже был накрыт стол, все так красиво приготовлено.
- О чем говорили?
- Да обо всем. В самое раннее детство, слава Богу, не углублялись, а обо всем остальном говорили. Она спрашивала о моих родителях, о городе, где я выросла.
- Понятно. А она о себе что-то говорила?
- Что-то говорила. Но, в основном, конечно, говорили обо мне. Это же моя задача была понравиться. Еще она о своем сынишке говорила, не обошлось и без просмотра семейных фотоальбомов. Правда, показывали мне только те фото, что были сделаны в школе, до Выпускного.
- Почему?
Неужели это было не очевидно? Жене пришлось разъяснять.
- Потому что дальше Андрей на фотках был не один. Я у него была далеко не первая, с кем он заводил серьезные отношения, а уж про несерьезные и говорить не стоит. До меня он встречался очень со многими, и…
В этот момент Женя могла так повернуть разговор, чтобы закончить его через несколько минут, но было еще рано.
- Вечером мы уехали ночевать на квартиру к Андрею. Конец. Пока что.
-
-
10.07.2007 в 19:31Выйдя из ванной, Женя нашла Наташу в своей спальне. Подруга сидела на кровати и рассматривала фотоальбом, тот самый, который совсем недавно вырвали из рук. Если вырвали, значит, не хотели показывать, соответственно, не хорошо было снова его открывать, но видимо любопытство взяло верх.
- Жень, извини, я не удержалась.
В ее глазах было искреннее раскаяние.
- Ничего страшного.
Женя села на кровать. Наташа села рядом – ей хотелось получить кое-какие комментарии к увиденному. Фото с финала Премьерки уже остались позади, Наташа дошла почти до конца альбома.
- Где это вы?
- В Театре российской армии. Это на репетиции.
Фотографий было достаточно много. На некоторых люди позировали, собирались большими компаниями. Были и рабочие моменты, и какие-то курьезные. Наташе понравились две стоящие рядом фотки: на одной Женю двое молодых людей качали на руках, как на качелях, а на другой Женя, словно рюкзак, повисла на спине одного из них.
- Это все "Максимум"?
- Нет. Это ребята из Владикавказа заходили. Они в зале репетировали после томичей.
Фото в альбоме кончились. Наташа смущенно, потому что взяла без спросу, протянула альбом хозяйке. Женя взяла его очень бережно и сразу же убрала. Снова повернувшись к Наташе, она увидела по-прежнему заинтригованный взгляд.
- Что ты на меня так смотришь, жаждешь продолжения?
- Какая ты догадливая!
V
То, что происходит на сцене во время любой кавээновской игры, – это весело, это замечательно, но то, что творится за день, два или неделю, обычно получается даже смешнее. Речь идет о репетициях. На сцене все очень живо, очень эмоционально, но чего это стоит… сколько нужно нервов и терпения! КВНщики, приезжающие на игру в Москву, обычно привозят уже готовый материал и на месте составляют программу, но тут и вмешиваются "санитары юмора" – редакторы… Редакторы – это такие люди, которые говорят, что можно показывать, а что нельзя. Иногда их мнение расходится с мнением численного большинства игроков, но даже в этом случае действует закон: "Редактор всегда прав!" И тут получается, что одобренного материала для игры не хватает, и тогда приходится по ходу ночью в гостинице дописывать шутки и, зачастую, даже целые номера.
По мнению многих самые яркие и запоминающиеся игры – это четвертьфиналы. Ведь самые слабые команды уже отсеялись в первом круге, а у оставшихся есть материал, который они копили с начала года, и все стараются показать самое лучшее, потому что в полуфинал хотят все. Ребята из "Максимума" в полуфинал очень хотели.
-
-
10.07.2007 в 19:31- Сегодня очень серьезная игра, - начал по тексту Бурковский, - Сегодня играют: Лица Уральской Национальности, лица кавказской национальности, лица московской национальности и… симпатичные мордашки… Это я о жюри… Ну, а мы начинаем!
А далее у "Максимума" по сценарию был танец. Быстрый, динамичный, оригинальный. По сути, такие танцы, а их было уже несколько, стали визитной карточкой и отличительной особенностью команды.
Пока мальчики репетировали, девчонки из команды смотрели на них из зала. Девочек-актрис, которые постоянно выходят на сцену, у "Максимума" не было, по крайней мере, в этом году, но были другие – Маша и Тася, занимающиеся костюмами, реквизитом и внешним видом команды, и Таня, которая, в основном, выполняла административные функции. Девчонки удобно расположились в центральных мягких креслах первого ряда, чтобы внимательно смотреть и давать советы, к которым все равно не прислушаются… А все-таки томичи - довольно миленькая по составу команда. Если припомнить тех, с кем они играют, то процент "симпатичных мальчиков" у "Максимума" будет явно выше. Ну, в первую очередь, конечно, "Рыжие братья". Похожие: оба высокие, рыженькие, со светлыми глазами, чуть запущенными стрижками; они даже в номерах обычно участвуют вместе - одним словом, братья! Далее еще двое похожих: Дима и Андрей - тот самый, который в тот знаменательный день, когда Женя впервые увидела ребят, пришиб ее дверью; темненькие, оба поют, и если объективно, то двое самых хорошеньких по общечеловеческим стандартам мужской красоты. Но немного похожи они были только внешне, а по характерам, скорее, противоположности: Дима – наверное, самый спокойный и уравновешенный человек в коллективе, а Андрею никогда на месте не сидится, он вечно всех заводит и подстрекает. Следующий – Миша Башкатов. С этим человеком безумно интересно и приятно общаться, особенно девушкам. С противоположным полом у него вообще проблем нет - с такой-то харизмой, да еще и такими накаченными бицепсами и прессом… В команде было два так называемых отца-основателя – это Миша и Костя, они входили еще в тот первый состав команды, которой исполнилось уже шесть лет. Костя – человек, лучше всех показывающий миниатюры, очень пластичный мальчик, заядлый клубник. И еще двое – Андрей и Сережа. С максами, с одной стороны, легко знакомиться, потому что три Андрея, но вот потом постоянно путаешься… Андрей – самый высокий, самый спокойный, а еще он очень хорошо поет. Женя не так давно посмотрела запись, которой было где-то два года, это была игра Премьерки, и там томичи в конце пели песню о своем городе, так вот Андрей тогда просто блеснул. А Сережа – самый старший в команде (старше Бурковского и двух Дим на четыре года), но тем не менее находится на одной волне со всеми. Его амплуа – простой русский мужик в майке и трениках. Коллектив у томичей достаточно дружный, волком никто друг на друга не смотрел, ни у кого ни на кого кровной обиды не было. КВН – это, в каком-то смысле, тоже часть российского шоубизнеса, и эта часть своими хорошими отношениями в коллективах здорово портила общую статистику.
После этой репетиции Жене рассказали одну забавную вещь. В какой-то момент она и Андрей (Бурковский) находились на противоположных концах сцены и друг на друга не смотрели, но стояли при этом в совершенно одинаковых позах! Одинаково поставили ноги, одинаково сложили руки. А потом почти одновременно, все еще не видя друг друга, повернулись!
На эту репетицию Женя с собой принесла то, что давно хотела показать команде, но все как-то стеснялась. Женя любила и умела рисовать, особенно карандашом. Она этим занималась с детства. Женя сделала несколько набросков "Максимума": какие-то сцены из их номеров, сюжеты на отвлеченную тему, а когда у нее появились их фотографии, то она попыталась что-то срисовать с них. И именно сегодня Женя решила показать ребятам свое творчество. Первыми, кто его увидел, стали девчонки и Дима Скроботов (темненький из двух Дим в команде).
- О! А что… классно!
- Пасибо…
- Я серьезно. Очень здорово.
- Пасибо, пасибо…
? А это мы, что ли?
(Что ж, над похожестью лиц придется еще работать…)
- Да.
- А я знаю, я знаю, вот это Вьюшкин с Бурковским!
- Э… Да. Только наоборот.
Ошибка была простительная, этих двоих можно и в жизни перепутать… если смотреть издалека и в темноте.
- А это Мишка?
- Почти. Костя.
- А это… Опять Бурковский?
- Нет. Холодно. Подумай. Не спеши, не торопись.
Тут к ним подошел еще и Башкатов. Он через плечо посмотрел на рисунки.
- Так это ж ты!
- Я?
- Нет… Нет, совсем не похож.
- Да вылитый! О, а это парни…
Миша просмотрел все рисунки и узнал всех, даже "рыжих" не перепутал. (Ура-ура!!) Он даже себя узнал и не стал говорить, что, мол, не похож, что он в жизни лучше…
- Слушай, а хорошо получается. Где-то училась?
- Не совсем. Я училась, но только один год и классе в пятом. Я, скорее, самоучка.
- А я вот как-то с одной девушкой-художницей встречался. Она тоже была самоучкой, но у нее просто какой-то феноменальный талант был. Она нигде не училась, но могла сделать портрет, да так, что получалось не хуже фотографии.
- Что за девушка?
- Викке. Мы с ней год назад в Латвии познакомились.
- На фестивале?
- На нем самом.
Женя заулыбалась, она вспомнила их номер на фестивале. За этот номер им даже вручили одну из наград, одного из КиВиНов. Она смеялась долго, но при этом ничего не говорила, поэтому на нее уже начали коситься.
- Я выступление ваше вспомнила… "Ребята, а почему у вас так давно не было концертов?" – "Знаете что, это у Моцарта давно не было концертов…"
На смех и людское столпотворение пришел еще и Бурковский - то никого не было, а то собрались буквально все!
- О чем вы тут?
- Да вот Юрмалу прошлогоднюю вспоминаем.
- А… А! Ой…
Он выразил все, что вспомнил, не словами, а исключительно выражениями лица.
- Это я вспомнил, что у меня тогда с голосом было.
- А что у тебя было… А! Его просто не было!
Голоса не было в буквальном смысле – сел. Андрей, у которого было больше всего слов, еле-еле прохрипел все выступление…
- А что вы с Викке? Вы потом еще встречались? – Женя решила закончить предыдущую тему.
- Нет. Она оказалась убежденной латышкой.
- О…
- Да, это тяжелый случай. Латыши теперь важные, они теперь настоящие европейцы. У них там натовские самолеты летают. Три штуки…
- Точно, точно…
Пока они болтали, на сцене Костя с Сережей дорепетировали последний номер приветствия – "Визит канцлера Германии в Томск". Ну а теперь предстояла самая занимательная часть репетиции. Настала очередь стэма. А в стэме участвовали два самых ярких персонажа "Максимума" – Лена и Гузелька. Две девочки-тинэйджерки в исполнении Бурковского и Вьюшкина. Впервые эти персонажи появились в этом году в Сочи, и с тех пор без них не обходилась ни одна игра. Первый раз Женя увидела их по телевизору, тогда она смеялась очень громко и очень долго не могла остановиться. Когда мальчики переодеваются в девочек, это уже смешно, а когда эти мальчики еще и сыграть могут, это очень смешно. Костюмы им подобрали Маша с Тасей. На Лене (Андрее) была красная футболка, коротенькая серая юбочка, разноцветные гетры и, конечно, белокурый паричок. Получилась ну просто очаровательная девушка! У Димы образ был еще смешнее, начиная от имени и заканчивая постоянно скукоженным состоянием. Гузелька была брюнеткой, в очках, белой футболке со смешным рисунком и в зеленой клетчатой юбочке. На сочинском фестивале они были фанатками "Максимума", потом, на одной восьмой, они участвовали в программе "Танцы со звездами", а в этот раз они пришли на урок физкультуры.
-
-
10.07.2007 в 19:31Жалко, что Женя не видела, как этот номер придумывался. И еще жалко, что она не видела, как ребята вели себя, когда первый раз переоделись. Сейчас к юбочкам все уже привыкли, и на этот счет не смеялись. Даже сами актеры почти свыклись.
Итак: Лена и Гузелька пришли на урок физкультуры. Физруком был Сережа в синих трениках, старинной олимпийке и кедах – классический образ советского физрука. Сережа командовал, Андрей с Димой выполняли. При этом Лена все порывалась подойти к физруку и что-то ему сказать.
- Выше ноги! Раз-два, раз-два, раз-два. А еще выше! Раз-два, раз-два… Сели, встали. Сели, встали, сели, встали, сели, встали, эквалайзер показали… Раз-два, раз-два. Упор лежа принять!
Приняли. Андрей начал отжиматься сразу, а Дима, то есть Гузелька, никак не мог согнуть руки, чтобы дотянуться до пола.
- Раз-два, раз-два. А кто будет плохо отжиматься, тот после уроков пойдет со мной… в кафе!
Руки у Гузельки тут же заработали.
- Раз-два, раз-два. Закончили! Встали. Кругом… Гуськом пошли… Раз-два, раз-два. Прыгаем через козла!
В роли козла на сцене мог выступить только сам тренер… Вот через него и прыгали.
- Так, руки в ноги взяли!
Здесь парни (девочки) изобразили довольно сложный акробатический этюд, они делали что-то вроде кувырков, но кувыркались они вместе, держа в руках ноги "товарища по несчастью". Получалось колесо. Довольно травматичное упражнение.
- Раз-два, раз-два…
Докатившись до края сцены, Лена с Гузелькой приняли вертикальное положение и поплелись к тренеру.
- Ну что?
- У нас… освобождение!
Лена с Гузелькой почти плашмя упали на спину. По идее, им бы уже надо подниматься, но они все еще лежали. Потом Дима сел, стянул с себя парик, который и так сполз. Он одновременно смеялся и пытался отдышаться. Увидев, что Димка взял паузу, Андрей тоже сел. Он сразу спросил:
- Ну как?
Женя не говорила, она не могла говорить, захлебываясь от смеха. Остальные зрители реагировали гораздо спокойней, потому что они-то это уже видели. Ребята терпеливо дождались, пока к Жене вернулась речь. Она попыталась взять серьезный тон:
- Только у меня одно замечание, скорее, даже пожелание. Даже два.
- Ну?
- Во-первых, вам парики надо чем-то примотать, а то после упражнения "руки в ноги взяли", они у вас даже если сейчас не спали, то на игре обязательно упадут. И еще…
- Вам бы под юбки надо какие-нибудь шортики подобрать!
Это сказала одна из девчонок-костюмерш. Она сама признала свой косяк…
- Ну, девчонки, это уж под вашу ответственность.
- Нет проблем.
Слово взял Вьюшкин:
- Слышьте, товарищи, а ведь тяжеловато после такой физкультуры сразу дальше-то…
- А я это предвидел! – сказал Сережа. – Идея такая: вы падаете, – он изобразил, как они падают, – а я: у меня тоже освобождение… было… пару лет назад.
Только Женя успокоилась, как ей дали новый повод… В компании с томичами она вообще постоянно смеялась.
- Чего? Нормально?
- Да. Да, очень. Вот эта интонация, когда говоришь медленно и отдельно: "Освобождение… было… пару лет назад…" – это очень хорошо. Я вспоминаю, как мы в институте в КВНе похоже делали. Была программа, скандальное ток-шоу, и героиня говорит: "Я ему давала… за деньги… списывать…"
А стэм тем временем продолжился.
- Приходят тут всякие в конце года! Кто такие, как зовут!?
- Меня Лена зовут.
- А я – Алина…
На сцене уже лежала специально заготовленная гимнастическая лента. И Дима исполнил с ней пару элементов, ужасно, конечно, исполнил. На последнем движении Гузель получила подзатыльник от Лены.
- Гузелька меня зовут…
- Зачем пришли?
- Мы хотели бы записаться в вашу секцию.
Девочки переглянулись и загалдели хором:
- Ну пожалуйста… Ну пожалуйста. Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Хорошо.
Девочки опять переглянулись.
- Ну пожалуйста. Ну пожалуйста, пожалуйста…
- Да.
- Ну пожалуйста…
- Хорошо.
- Ну пожалуйста, пожалуйста…
- О.К …
- Ну пожалуйста…
- Yes…
- Ну пожалуйста…
- Нет!
- Ну почему? Ну почему? Не почему, почему, почему?
В зале было не очень много народу, но почти все буквально лежали от смеха!
- Хорошо. Я возьму, но только одну из вас. И сейчас между вами мы проведем соревнования, и кто из вас победит, тот и будет играть в моей команде…
Тут звукооператор Паша включил музыку. Слова такие: "Мы двое с тобой, мы – не разлей вода…" Девочки взялись за руки:
- Тебе кранты, моя бывшая очкастая подруга…
- Посмотрим, кривоногая белобрысая дура…
Далее под тяжелую музыку на сцену внесли два пенопласта, которые выглядели как дерево или что-то другое более твердое. Лена этот пенопласт рукой сломала, а Гузель… А у Гузельки чуть не сломалась рука… В конце концов, тренер решил взять обеих. Они приступили к упражнениям, первое упражнение на перекладине называлось "Август 91-ого" или "Подъем-Переворот"… Потом были упражнения с мячом. Потом баскетбол. Баскетбольное кольцо пока что просто внесли, а на игре планировалось отобрать его у негра-баскетболиста в футболке с надписью "М. Джордан". Но физрук так и не остался доволен их результатами.
- Вы слабачки, я ничему не смогу вас научить!
- Но тренер… Но у вас же есть стимул. Ведь если можно научить таких баб, как мы, то можно поднять весь российский спорт. Вы только представьте, что мы с Гузелькой когда-нибудь станем чемпионами мира…
Гузелька, по движению Лениной руки, опустилась на колени, наклонилась так, чтобы спина была параллельно полу.
- …Нам вручат золотые медали, я взойду на пьедестал, и под шум оваций скажу…
Тут в кармане у Андрея зазвонил телефон.
- Алё…
Андрей жестами показал, что это что-то важное, и побежал в коридор, где было поспокойней.
- И под шум оваций скажу: "Алё"…
Воспользовавшись паузой, Женя встала, чтобы размять затекшие ноги. Она пошла на сцену, причем не традиционным путем по лестнице сбоку, а залезть напрямик. Получилось не слишком изящно, зато быстро. Сережка куда-то ушел, она его не видела, а Димка так и сидел посреди сцены. Женя подошла к нему, села рядом, голову положила ему на плечо. Почему-то именно к этому человеку она могла подойти вот так запросто, поговорить. У Димы была очень заразительная улыбка, и у Жени в его обществе всегда поднималось настроение, да плюс еще и… этот образ.
- Эх… Гузелька.
- Н-да, н-да… Мама всегда девочку хотела…
Она думала, что уже привыкла, но… Женя отвернула от него голову, иначе эти приступы смеха никогда не прекратятся.
- Не… Не, я не могу говорить…
- Как хочешь.
Дима хлопнул себя по ногам и встал. Вслед за ним рефлекторно вскочила и Женя.
- Так, пока Бурковского нет, давай ты за него.
Женя этот финал еще ни разу не видела, но раз просят помочь, то почему бы и нет?
- Давай.
Вьюшкин принял то положение, в котором его оставил Андрей.
- Залезай мне на спину.
- Как?
- Ногами.
- А… Ой, а, может, не надо, я тяжелая…
Дима вздохнул. Глубоко.
- Ну, я думаю, не тяжелее Андрюхи.
- А что, если я упаду?
- А с меня еще никто не падал.
Женя запомнила этот взгляд…
- Пошляк!
Ладно, раз уж человек добровольно этого хочет, то он это получит… Разувшись, Женя начала "восхождение". Залезла она абсолютно правильно, одну ногу поставив на поясницу, а вторую – чуть ниже шеи. Выпрямлялась очень осторожно. Дима сидел достаточно ровно, нарочно спиной не двигал.
- Ну как?
- Нормально. Можешь заодно тайский массаж сделать.
Женя знала, что его делают ногами, но никогда раньше не делала, и сейчас был не лучший случай, чтобы попрактиковаться.
- А чего мы ждем? Или это уже финал?
- Нет, не финал. Вон Бурик уже идет.
Вернувшийся и поднявшийся на сцену Бурковский с интересом осмотрел эту… фигуру. Посмотрел, посмотрел, потом наполовину развернулся и сказал:
- Ну что, я пошел обратно? Я смотрю, я вам тут больше не нужен. Сами справляетесь.
- Стой. За руки ее подержи.
Дима с Андреем знали, что будет дальше, а вот Женя – нет, поэтому ей не очень понравилась мысль о руках.
- Зачем?
А Андрей уже схватил ее руки, и схватил достаточно крепко. То, на чем Женя стояла, немного пошатнулось. Это Дима пересел с колен на ступни. Начал вставать, подниматься, а вместе с ним и Женя. Вскоре он полностью распрямил ноги. Для равновесия он еще уперся руками в колени. Женю пошатнуло несколько раз, но благодаря поддержке она устояла. Ощущение было необычное. Постояв так, она спрыгнула, но не сразу на пол, чтобы ступни не отбить, а сначала Андрею на руки, а только потом он ее плавно опустил.
- А теперь – учись…
Андрей хотел дать ей мастеркласс, но ему это удалось не сразу, потому что Дима встал и дал понять, что именно от его действий зависел успех этого номера, и он будет работать только после того, как разомнет свою ценную спину. Но уже скоро он снова принял начальное положение на коленях на полу.
- …Я взойду на пьедестал, и под шум оваций скажу: Россия – вперед!!
Андрей с первого раза ногами забрался на спину, и Дима в этот раз уже более резво и быстро… выгнулся. Получившаяся пирамида вызвала не такие бурные овации у тех, кто ее видел уже много раз, а вот Женя хлопала очень даже громко.
Паша включил музыку "We are the champions". Номер был успешно завершен.
-
-
10.07.2007 в 19:34- Пусти.
- Не пушу.
Оба говорили сдавленно, сквозь зубы. Получалось смешно.
- Эй, ну отпусти. Дай с другими поздороваться.
Пока они обнимались, Азамат и Аслан не стали их ждать и пошли к креслам партера, где сидела почти вся томская команда.
- А они уже ушли.
- Заур. Ну не надо…
Тут Женя посмотрела на ту часть сцены, где сбоку стоят микрофоны для бэквокалистов. Сейчас там стоял человек, который к пению не имеет никакого отношения – Андрей Бурковский. Он стоял там с того момента, как осетины вошли.
- Что такое?
Заур развернулся, чтобы стоять лицом к сцене, а Женину голову, наоборот, от нее отвернул. Не то чтобы у Андрея было грозное выражение лица, но близко к этому. Заур, дабы не испытывать его терпение, поставил девушку на пол. Женя не знала, как ей себя повести в данной ситуации. Она же ничего плохого не сделала, но почему-то она чувствовала себя виноватой. Постаравшись сделать вид, что ничего не произошло, Женя побежала в зал.
Пока все здоровались с "Пирамидой", Андрей в общей компании так и не появился. Димка Вьюшкин, уже переодевшись, пришел, а Бурковского все не было. Женя пошла его искать, пошла в гримерки через кулисы. Там, в кулисах, она его и встретила. Она по-прежнему не считала себя виноватой, но, тем не менее, она не знала, что сказать. Андрей тоже молчал. Он действовал. Он подошел к ней и поцеловал. Только не нежно или горячо, а довольно резко, так, что было даже больно. Потом он спросил у нее, спросил уже совершенно обычным голосом, в котором не было ни злости, ни разочарования:
- Все хорошо?
- Да. Все замечательно.
Она очень любила так его обнимать, когда не надо было тянуться руками до его шеи, когда ее руки оказывались в районе его лопаток, а он ласково обхватывал ее плечи.
* * *
- …Когда мы ко всем вернулись, оказалось, что на репетицию зашили какие-то девчонки. Вообще-то, это нежелательно, когда кто-то посторонний заходит во время работы, но раз уж пробрались, то команде пришлось исполнить некоторые их просьбы и капризы. В первую очередь начали фотографироваться. Сначала массово, со всеми. Мы – Таня, Маша, Тася и я – стояли в сторонке – с нами фотографироваться не хотели… Потом те девочки разбились на "группы по интересам", то есть подошли к тем, с кем хотели сфоткаться отдельно. К Андрею по очереди подходили все… Я, конечно, ничего против не имею, популярность – это хорошо, но когда я видела, КАК эти малолетки его обнимали, у меня невольно сжимались кулаки. Потом кто-то придумал сфотографироваться так: двое парней берутся за руки, на эти руки садится девушка, и они ее поднимают и качают. Придумано – сказано – сделано. А после того, как девчонки получили все, что хотели, и ушли, мы с Машкой и Таськой вспомнили, что ни одна из нас до этого так не фотографировалась. Свою мысль я почти сразу и озвучила. А в тот момент, когда я говорила, у меня за спиной стояли Заур и Аслан… Я их не видела… Так они быстро среагировали, подбежали, подхватили меня. А я-то не ожидала! Я вцепилась им пальцами в плечи так, что у них потом осталось по пять синячков на каждом… А у Маши с собой как раз фотоаппарат был. Она его торжественно кому-то вручила, а сама залезла на руки Мише с Костей. Эту нашу фотку, на которой двое "качелей", ты в альбоме видела.
Женя увлеклась собственным рассказом. Но она вдруг поняла, что Наташа уже несколько минут, что странно, ничего не спрашивает, не просит никаких разъяснений.
- Натка, ты меня еще слушаешь?
- Да… Слушаю.
Это был голос очень сонного человека, которому бодрствовать оставалось минут пятнадцать.
- Может, спать ляжем. Я завтра тебе дорасскажу.
Вообще-то, они обе уже лежали на своих кроватях-матрасах, которые поставили параллельно друг другу.
- Нет, я хочу сегодня.
Она широко зевнула, но потом придала голосу бодрый оттенок и спросила:
- А как получилась вторая фотография?
Ладно, раз уж просят, то можно хотя бы довести повествование до логической запятой, пока Наташа не заснула.
- Это было сразу после. Машу ребята опустили нормально, спокойно, а надо мной эти… осетины еще решили подшутить. Они разжали руки, когда я была в метре от пола. Но я не растерялась! Я руками ухватилась за то, что было ближе, и этим оказалась спина Заура! Потом подтянулась повыше, руками обняла его за шею, а он мои ноги руками ухватил, зажал. Этот момент не остался без внимания того, кто с фотоаппаратом стоял.
- Прикольно. А что на игре было?
- А тебя что интересует? Я же не буду тебе пересказывать все конкурсы, шутки, все оценки жюри.
- Ну, скажи, хотя бы, чем все закончилось?
- Они прошли в полуфинал! И "Максимум", и "Пирамида"!
- Молодцы…
Женя к своим словам добавила еще радостный, но очень приглушенный крик, а Наташа опять зевнула…
- Я в тот раз во время игры уже не в зале сидела, а за кулисами была. У максов по ходу конкурсов было несколько переодеваний, так вот мы с девчонками им одежду носили и реквизит. Машка с Таськой их еще гримировали, но я в этом не специалист, я только наблюдала. Ой, а как Андрей с Димкой переодевались… Это надо было видеть, это не перескажешь… Тогда перед стэмами был конкурс новостей, и в это время команды должны были стоять на сцене и слушать. Так вот "Максимум" на сцене был в меньшинстве – переодевались. А потом, там же за кулисами, где переодевались, еще несколько раз репетировали финал стэма, потому что если бы Андрей грохнулся на сцене, было бы смешно, но не эффектно… А на игре у них получилось очень даже эффектно. Зал аплодировал очень долго, а болельщики все хлопали, вскочив со своих мест. Когда Андрей с Димкой и Сережкой со сцены вбежали за кулисы, мы с девчонками на них… Нат?..
Только в этот момент Женя услышала тихий сап. Наташа как лежала на боку, подперев голову рукой, так и заснула. Женя посмотрела на часы и ужаснулась – три часа ночи… Самой ей спать не хотелось, наверное, из-за выпитого кофе. Или из-за накативших бурных эмоций во время рассказа.
Последний источник света – напольную лампу – Женя выключила. Разобрала свою постель. Аккуратно перевернула Наташу на спину. Не разбудила. А затем она легла и сама.
Женя довольно долго, но безуспешно пыталась заснуть. Сон к ней не шел. Абсолютно. Да еще и в голову постоянно лезли какие-то мысли, какие-то воспоминания. Большинство из них она уже пересказала Наташе днем и вечером. А вот одно не рассказывала. Оно было бы для Наташи не слишком интересным, но для Жени это было одно из самых приятных воспоминаний…
-
-
10.07.2007 в 19:34Автобус отходил от здания института в пять часов утра. Опаздывать нельзя, иначе уедут без тебя, и дальше добирайся до города как хочешь…
Плановый рейс из Томска прилетел накануне вечером точно по расписанию. Из аэропорта томичи поехали прямиком в гостиницу вместе со своим многочисленным багажом и реквизитом. Поехали все, чтобы помочь разместиться. А ближе к ночи Женя, поучаствовав на небольших посиделках по случаю удачного перелета, вернулась к себе в квартиру. Андрей поехал вместе с ней. Наутро, а было еще очень раннее утро, его будить очень не хотелось, поэтому одевалась и собиралась девушка осторожно и молча. Даже собравшись, ей было жалко его будить, хотя вчера она пообещала, что разбудит Андрея, чтобы тот ее проводил. Чмокнув его на прощание в лоб и оставив записку, Женя ушла.
Дорога в Подольск, прошла довольно приятно. Девчонок, с которыми она ехала в мини-автобусе, Женя почти не знала, хотя они учились на одном факультете, только в разных группах, а они оказались довольно веселыми и разговорчивыми. Всю дорогу звонкий девичий смех не умолкал, чем немного отвлекал водителя. Когда подъехали к Подольску, студенток повезли непосредственно к месту работы. Отрабатывать им предстояло не в школе, а в каком-то дворце культуры. В этом большом здании в тот день собирались представители сразу нескольких ВУЗов и они делали презентации как для простых людей, будущих абитуриентов, так и для специалистов. До специалистов студентов МГУТУ, конечно, не допускали, они выступали исключительно перед молодежью. Полдня выступали, потом менялись и шли дежурить к привезенным стендам, чтобы если у кого-то возникнут вопросы, все разъяснить.
Из Подольска микроавтобус выехал где-то в половине десятого. Эта дорога практически вся была молчаливая. За день девчонки так наговорились, что теперь их язык не желал больше работать. Нежелание работать относилось также к ногам, рукам, шее, голове и всем мышцам организма. У кого получилось, тот в дороге заснул и два часа проспал, а Женя это время просто пролежала с закрытыми глазами. Достаточно тугую прическу-пучок она распустила сразу же, как села в автобус, туфли снимать не пришлось, благо они были удобными, а остальные девушки первым делом скинули свои каблуки.
Примерно через полтора часа их транспорт подъехал к столице. В это время у Жени зазвонил ее телефон, точнее, завибрировал. На дисплее высветилось: "Андрей".
- Алё, Жень, привет. Ну, как вы там, как все прошло? Где ты?
- Еду. Минут через двадцать буду у станции метро.
- А что с голосом?
- Я устала. Очень… Встреть меня. Пожалуйста.
- Где встретить?
- У метро.
- А… Конечно. Конечно, встречу. Хорошо.
Видимо, голос у нее был совсем измотанный, раз Андрей вот так сразу согласился.
Отключив телефон, Женя откинула свою словно отяжелевшую голову на спинку кресла. В таком положении она пролежала до самого конца поездки. Она лежала с открытыми глазами – смотрела на ночную Москву. Некоторых раздражает такое буйство красок от ночных вывесок, но ей это нравилось. Женя попросила водителя остановить машину, немного не доезжая до метро, чтобы ей ближе было идти, а остальных девушек повезут к институту – им так удобней добираться. Хотя и было темно, но высокую фигуру, стоящую у тротуара, Женя без проблем заметила. Выйдя из автобуса с двумя здоровенными сумками с разобранными частями стендов, которые завтра надо будет отнести в институт, Женя просто-таки упала на Андрея. Нет, ноги ее держали, но уж очень она была усталая. Помахав водителю и девчонкам, Женя, поддерживаемая Андреем, пошла домой. Естественно, сумки он у нее забрал.
Зайдя в квартиру, Женя сняла с себя пальто, даже не повесила, а бросила его на вешалки, и упала на диван в прихожей. Наконец-то, она сможет заснуть… Но такое развитие событий не входило в планы Андрея. Раздевшись, он подошел к дивану, присел рядом с Женей и уложил ее голову к себе на колени. Так они пролежали-просидели достаточно долго. Женя понимала, что еще пять минут без движения, и она заснет. Андрей это тоже понимал, но его такое развитие событий не устраивало. Он нежно приподнял ее:
- Подожди минутку…
Он вышел и вернулся в фартуке. Наверное, в таких фартуках женщины перестали готовить уже лет десять, а то и двадцать назад. Конечно, эта… "одежда" была лишь показной. Жене сразу вспомнился знаменитый номер "Максимума", правда, тогда Андрей играл в другом фартуке. Он подошел, взял девушку за обе руки и одним движением поставил ее на ноги. Андрей закрыл ей руками глаза и повел в комнату, из которой только что вышел. Там он открыл ей глаза…
- Ты что, умеешь мысли читать?
- Нет.
- А желания угадывать?
Сказать, что Женя была поражена, это выразить только половину ее эмоций. Перед ней был накрытый стол! Андрей взял шикарный сервиз, подаренный на новоселье, и по всем правилам разложил тарелки, ложки, вилки, бокалы и все остальное. На маленьком столике рядом стояла бутылка красного вина. Женя в этом совсем не разбиралась, но, судя по бутылке, оно было достаточно дорогое и хорошее. А самое главное – в центре стола на тарелке лежало главное блюдо. Курица. Как потом оказалось, это была курица под фирменным сливочным соусом, который подавали в ресторане мамы Андрея. Вообще-то, Андрей не любил готовить, но в исключительных случаях он мог создать нечто потрясающее. Ведь не даром же говорят, что лучшие повара – мужчины.
А Женя была так удивлена, приятно удивлена, еще и потому, что в детстве, точнее, в юности, когда она училась в старших классах, они с подружками однажды стали рассуждать, что кого из них может покорить, перед каким мужчиной или перед каким поступком мужчины они не смогут устоять. Про принца на белом коне, лимузине, джипе, яхте (нужное подчеркнуть), как ни странно, никто не вспомнил, у всех желания и мечты были более реального и разумного характера. Что говорили остальные, Женя уже не помнила, а вот свой "запрос" она всегда держала в голове. И это ее желание только что исполнилось: накрытый стол, ужин, который она приготовила не сама, и такие же глаза, в которых было столько чувства, как сейчас у Андрея. Что это? Совпадение? Возможно.
-
-
10.07.2007 в 19:35В коридоре появилась закутанная в халат Наташа. Вид у нее был слегка помятый, потому что локоны, если их не завязать на ночь, от длительного соприкосновения с подушкой либо распускаются, либо меняют форму, а с Наташиными волосами произошло и то, и другое. Да и отсутствие всякого макияжа делало ее более простой, не такой иностранной. Сейчас Наташа выглядела совсем по-русски, как самая обычная русская женщина… с утра. Еще не слишком твердой проходкой она продефилировала до стола и села рядом с Женей. Села прямо напротив окна, чтобы посмотреть на просыпающуюся столицу.
- С добрым утром… Ты чего так рано встала?
- Да я и не ложилась.
Наташа не сказала, что подумала, за нее это сказали ее глаза, увеличившиеся раза в полтора. А Женя за всю ночь так и не смогла заснуть. Какое-то время она добросовестно пыталась, но потом оставила эти попытки.
- А я вчера даже не заметила, как заснула…
Наташа все еще зевала, да и глаза были слегка мутными. Она спала всего часа четыре, но биологические часы все равно заставили ее проснуться.
- Я тоже не сразу заметила.
В очередной раз зевнув, а после этого потянувшись, размяв затекшую спину, Наташа сказала:
- Ну, ладно… Что ж, продолжим?
Женя хитро прищурилась.
- Ну, давай продолжим. А с чего?
- В смысле?
- Я точно не помню, на каком предложении ты заснула.
Наташа перепробовала несколько поз, в которых, по ее мнению, лучше вспоминалось.
- Так… Репетицию я помню, кажется… Помню Лену с Гузелькой…
Да, на самом деле-то, эта репетиция и игра особого отношения к развитию… сюжета не имели. Женя рассказала это просто так, просто чтобы повеселить подругу.
- Ладно, не напрягайся. Мне кажется, что этот рассказ что-то затянулся. Давай-ка, я тебе сразу расскажу, чем дело кончилось.
- Уже?
- Уже.
- Хорошо.
Женя уже вздохнула поглубже, чтобы на одном дыхании сказать первое предложение, но вдруг она поняла, что не может этого сделать. Слова в горле не застревали, этих слов просто не было. Были только эмоции, которые предательски напали кучей и со всей силой.
- Не могу начать…
Мгновенно ее глаза покраснели и стали мокрыми. Она сразу запрокинула голову, она не собиралась плакать, по крайней мере, сейчас. Возможно, позже.
- Стоп! Не плакать! Нет. Не три глаза!
Наташа слегка засуетилась. Уж очень не хотелось успокаивать подругу раньше времени и, тем более, два раза…
- Да я спокойна. У меня слезы текут, но я сама остаюсь почти спокойной…
И действительно: голос у нее был вполне обычным, не дрожащим.
- Может, потом?
Наташа говорила эти слова с явной неохотой, ей ведь самой не терпелось, наконец-таки, узнать подробности финала этой истории.
Нет. Сейчас. Я решила…
-
-
10.07.2007 в 19:35Летом у КВНа, как и у большинства телепередач, отпуск, то есть в Москве никакие записи и никакие игры не проходят. Все отдыхают. Но можно ведь совмещать работу и отдых. Для этого, наверное, и были придуманы Летний Кубок и Юрмальский фестиваль. Летний Кубок, а его еще называют Супер Кубком, предназначен исключительно для чемпионов Высшей Лиги, только их, избранных, приглашают нахаляву недельки на две отдохнуть в Сочи. Это мероприятие проходит в самом конце августа или в начале сентября, и к делу оно не имеет никакого отношения, речь сейчас пойдет о Юрмале. Хотя и этот фестиваль на прямую к делу не относится.
Юрмала – жемчужинка балтийского побережья. Именно этот город был выбран, чтобы летом туда съезжались команды КВН со всей России, СНГ и не только и там разыгрывали свои награды – своих больших и малых КиВиНов в Темном, Светлом и Золотом. На этот фестиваль команды приглашают, и в число счастливых обладателей путевок попадают далеко не все желающие. Многие кавээнщики говорят, что их самое яркое впечатление от своей "карьеры" – это Юрмала. Команда "Максимум" приезжала в Юрмалу уже в третий раз. Номер они заготовили достаточно грандиозный, они были настроены повторить прошлогодний успех и не остаться без награды. Основная фишка их выступления, помимо искрометных шуток и песен, конечно, – белый рояль, из которого будет вылезать балерина в стиле номера Димы Билана на Евровидении. Сначала балерина, а за ней… а за ней и почти вся команда! Как шестеро человек поместились в этом рояле, и как они себя внутри чувствовали, отдельный разговор. Рояль изготовили по специальному заказу в Риге. Ей, Жене, очень бы хотелось быть этой балериной, но увы… В Юрмалу ей поехать не удалось. Как это часто и бывает в нашей стране – не получилось оформить все документы. Привередливей латвийского посольства… только американское. Что ж, пришлось следить за новостями из Юрмалы по телефону и через Интернет, по которому ей присылали фото и видеозаписи. Несмотря на многочисленные репетиции, все команды находили время на отдых, на пляж, на море. "Максимум" в этом вопросе был явным лидером. Томичи приехали не только поиграть, но еще и отдохнуть. Женя видела "отчеты" об их похождениях, ей прислали кучу фоток: максы и по "ёмасам" Риги нагулялись, и по пляжам Юрмалы, а также совершили ряд таких развлекательных мероприятий, как поход в спа-салон, бассейн и, конечно же, сходили в один из самых известных юрмальских ночных клубов.
Выступила томская команда хорошо. Конечно, не так хорошо, как хотелось бы, но один из призов они снова увезли в свой родной город. Рояль на сцене, как и было коварно задумано, произвел фурор. А как этот рояль вносили и выносили… Женя и фотки видела, и ребята ей по телефону рассказывали, но очень жалко, что она сама не видела. Рояль на сцену поднимали и спускали человек десять. У самого "Максимума", так сказать, возможности сделать это самим не было, поэтому помогали их хорошие знакомые из Владикавказа и Москвы. А потом, по окончанию фестиваля, рояль сожгли (ну не везти же его в Томск…). Ночью на пляже максы устроили вечеринку, и там торжественно рояль облили бензином и подожгли. Горел он красиво, а пока он горел, на его фоне фотографировались и снимали видео. Позже на это видео наложили музыку, классическую фортепианную, медленную. Получилось очень красиво.
После окончания фестиваля (непосредственно после телевизионной записи) команды пробыли в Юрмале еще три-четыре дня и разлетелись-разъехались по своим городам. В Москву приехали только те, кто там, собственно, проживает, а остальные прямым рейсом направились в Челябинск, Владикавказ, Тюмень, Томск и так далее. Заехать в гости у Андрея на этот раз никак не получилось, хотя Женя его и просила. Теперь их ближайшая встреча должна была произойти только в октябре, во время полуфинальных игр. Но это же очень долго ждать! И Женя столько ждать не захотела! Спустя примерно две недели после того, как команда вернулась домой, она собрала вещи и купила билет до Томска.
-
-
10.07.2007 в 19:35Во время поездки в такси Женя пыталась дозвониться до Андрея, но его телефон сначала был недоступен, а потом и вовсе отключился. Она не знала, как со связью в Томске, поэтому пока что сослалась на проблемы с этой связью.
Водитель ей попался профессиональный, он довез ее до нужной улицы, указал на нужный дом. Нужный подъезд, конечно, пришлось искать самой, но на память она не жаловалась. Когда они в последний раз разговаривали по телефону, Андрей пообещал ей, что весь день будет дома.
Она позвонила в нужную дверь. Подождала какое-то время. Реакции не последовало. Она нажала на звонок еще раз, и у нее сложилось впечатление, что звонок не работал, потому что она не слышала никакого звука после нажатия на кнопку. Надо было постучать, но перед этим Женя навскидку потрогала ручку двери. После одного нажатия замок щелкнул и дверь открылась. Это было возможно, если хозяин был дома, если он только что пришел с улицы и забыл закрыть дверь. Женя вошла. Несколько секунд она стояла прислушивалась. Все было тихо. Потом в ванной зашумела вода. Оставив вещи у двери, Женя решила пойти в спальню и там дождаться Андрея. На всякий случай, она шла осторожно, почти на цыпочках, хотя и понимала, что в ванную никакие звуки сейчас не поступают.
Она зашла в спальню. И она… и она увидела то, чего боялась. То, чего не ждала. То, чего не должна была увидеть.
Почему? Почему… Ну почему?! Ну за что?
Кровать была расстелена. А на ней лежала девушка. Женя не видела лицо и вообще видела мало – из-под одеяла были видны только ноги и длинные волосы.
Как он мог… Как он мог так поступить!? Зачем? Зачем вести двойную игру, почему нельзя во всем признаться? Она бы, возможно, поняла, отпустила бы, хотя это и стоило бы ей очень много. Она бы поняла!..
Она стояла, не двигаясь. Она просто не знала, что ей теперь делать. Она тяжело дышала. Единственный возможный вариант действий, что пришел ей тогда в голову, – уйти. Уйти, пока ее никто не заметил. Вернуться в Москву. А потом… Потом… Что потом? Оборвать телефонный провод и не искать с ним больше встреч? Или позвонить и спросить, как он проводит время? Или сказать, что она была у него и все видела? Что теперь делать?!
Медленно, запинаясь, но тихо Женя дошла до двери. Она остановилась, посмотрела на дверь ванной. Она не знала, зачем смотрит. Пока она так стояла, дверь открылась, Андрей вышел. Женя не стала в панике бежать, она продолжала смотреть на него. Андрей понял, что она все уже увидела, что оправдываться нет смысла. Да и какие тут могут быть оправдания… Ничего не говоря, Женя отвернулась от него, протянула руку к дверной ручке.
- Женя… Стой…
Она слышала эти слова, но словно говорящий их был далеко, или между ними вдруг возникла какая-то стена, преграда.
- Да постой же ты!
Он подбежал, схватил ее за локти, развернул к себе лицом. Он смотрел ей прямо в глаза, а она не хотела, теперь она отводила взгляд.
- Остановись.
- Зачем? Ты скажешь, что я неправильно все поняла. Или у меня что-то со зрением. У меня галлюцинации?
Она не кричала. Она говорила почти спокойно. У нее уже болели руки от его хватки, но она даже не пыталась вырваться.
- Нет, не галлюцинации.
Его руки обмякли, отпустили ее. К сожалению, Андрей не мог почувствовать то, что сейчас чувствовала она. А Жене были чужды его чувства.
- Тогда я пойду…
Она опустила глаза в пол и больше их не поднимала.
- Стой! Давай поговорим!
- О чем?! О чем?.. О чем…
Она не стала ничего больше говорить. Она взяла свою сумку и выбежала вон из этой квартиры, из этого дома. Совершенно случайно у подъезда все еще стояло то такси, которое везло ее из аэропорта. Женя не стала обращать внимание на изумленное выражение лица таксиста, она просто села в машину и попросила его ехать туда, откуда он ее привез, и ехать как можно быстрее.
-
-
10.07.2007 в 19:36Еще до того, как Женя закончила, Наташа догадалась о содержании ее заключительного монолога. Все-таки то, что ей пришлось пережить, это больно. Пережить измену можно, хотя и трудно, но когда два раза подряд, да еще и при таких обстоятельствах, это жестоко. Это очень жестоко…
После последних Жениных слов было несколько минут, которые девушки просидели в тишине. Наташа не знала, что сказать, потому что не знала, успокаивать ей подругу, или же она сама лучше нее справится. Да ей самой, Наташе, надо было успокоиться. Возможно, сейчас помогла бы сигарета, но обе девушки не курили, а последние полбутылки ликера они допили вчера за ужином.
Довольно много времени прошло, прежде чем Наташа, наконец, заговорила. Она спросила:
- Ты сразу домой полетела?
- Да. Мне повезло, что в тот же день был обратный рейс. Я покупала билет, когда регистрация уже началась. Часа через два я сидела в самолете с пристегнутым ремнем.
- Тяжеловато, наверное, просидеть в кресле два раза по пять часов за один день…
Наташа попробовала улыбнуться, в надежде, что и Женя улыбнется, но Женя не стала.
- А почему ты никому в Томске не позвонила?
Женя уже задавала себе этот вопрос. Возможно, ей и следовало ехать не сразу в аэропорт, а сначала к Диме Вьюшкину или Мише, но…
- Не до этого мне было. А что бы я им сказала?
Дальше Наташа спросила не сразу. Все и так было понятно, к чему еще какие-то вопросы.
- А ты к ним теперь, вообще, как относишься?
- К команде? Как и относилась!
Даже странно, что Наташа задала этот вопрос.
- Я по-прежнему хочу и собираюсь поддерживать с ними отношения.
Ни в одном своем слове она не сомневалась.
- Знаешь, я пока рассказывала, словно заново их всех полюбила.
- Всех?
Совсем ни к чему Наташе было спрашивать это. Женя покачала головой.
- Не надо.
Наташа лишь виновато улыбнулась.
- Извини.
Женя ненадолго задумалась. То, что она после этого сказала, ей пришло в голову еще вчерашним вечером, но озвучила она свою мысль только сейчас.
- Я тогда, когда прилетела, чуть с ума не сошла… И сошла бы, если б не первое сентября. Я заставила себя пойти в институт, а там народ, у всех свои новости, свои впечатления о лете. И я их слушала, я умею слушать. Я хоть ненадолго, но отвлекалась. Забывалась. Только вот ночью, когда оставалась одна в квартире… Все-таки для одного человека три комнаты – много. Дом кажется огромным, но пустым.
Она выдержала паузу, а потом сказала:
- Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что выслушала.
- Да за это спасибо не говорят…
Возможно, и не говорят, но именно это Женя сейчас чувствовала – благодарность.
- Все равно… спасибо.
По календарю наступил понедельник, утро понедельника. Большинство рабочих и студентов начинают трудовую неделю, но не все, потому что у некоторых есть дополнительный выходной день. Жене и всем ее одногруппникам повезло, что третий выходной им поставили именно на понедельник, а не посреди недели. Женя могла спокойно проводить Наташу. Собирались они долго и дергано. Наташа увидела себя в зеркало и завопила… У нее ушло более часа, чтобы привести себя в надлежащий вид, чтобы муж, который сегодня вечером встретит ее дома в Германии, узнал ее.
Наташа летела из Шереметьево. Девчонки дождались, пока последний желающий лететь в Франкфурт-на-Майне сдал свой багаж, предъявил билет и ушел к терминалам. Теперь была очередь Натальи.
- Ну, что, пока…
- Пока…
Это мужчины могут проститься только в рукопожатии, а девушки почти всегда обнимаются, особенно когда это две хорошие подружки.
- Эх, Женька, как же я была рада тебя видеть, с тобой поболтать.
- А я как рада. Если бы не ты, я не знаю, что бы я сейчас делала… Наверное, продолжала бы реветь.
- Да перестань. Ты ж русская женщина, то есть сильная женщина!
- Да!
Как же хотелось поверить в ее слова, но не получалось. Однако улыбка не исчезала.
- Ну, все, давай. Я позвоню, как прилечу.
Девчонки по-женски быстренько чмокнули друг друга в щечки.
- Хорошо… Мягкой посадки!
- Спасибо!
-
-
10.07.2007 в 19:36Женя провела это время, мягко говоря, без дела и пользы. Она никуда не выходила, сидела у себя дома. На телефонные звонки не отвечала. До ночи могла пролежать возле телевизора, бессмысленно переключая каналы, а к утру ложилась спать, но спала мало, урывками, часто просыпалась.
За всю свою сознательную жизнь она прежде не позволяла себе такого. У всех разные представления о свободе и воле. Многие люди думают, что они свободны, когда не ограничены в правах, но не надо забывать, что во всех учебниках Права черным по белому написано: твои права заканчиваются там, где начинаются права другого. А одна умная женщина, бывшая Женина учительница, однажды сказала: "Я свободна только тогда, когда я понимаю, что я не могу этого не сделать". Если следовать этой логике, то Женя была несвободной. Она помнила про все свои обязательства перед институтом, перед начальником на работе, но неделю она не появлялась ни в институте, ни на работе. Она даже не позвонила никому из начальства и деканата, даже не попыталась придумать причину своего поведения.
Женя начала себя жалеть, рассуждать, какая она несчастная, как с ней нехорошо обошлись и тому подобное. И пока что не получалось, или даже… не хотелось убеждать себя в обратном.
Было утро. После очередной частично бессонной ночи Женя лежала у себя на кровати. Она не собирала ее уже несколько дней, потому что проводила на ней большую часть суток. Женя лежала, глядя в потолок, стараясь ни о чем не думать.
Зазвенела трубка домофона. Очень не хотелось идти, очень не хотелось никого видеть. Трубка звонила громко и достаточно противно. Сначала Женя думала, что если не подходить, то этот человек вскоре перестанет и уйдет, но звонящий как будто точно знал, что она дома, и очень хотел добиться аудиенции.
Женя встала. Звонки не прекращались. Подошла к двери. Она сняла трубку и поднесла ее к уху.
- Жень, это Дима. Открой!
Голос принадлежал Вьюшкину. Странно, но она даже не удивилась и даже не спросила сама у себя, что он тут делает, в Москве. Так ничего и не сказав в трубку, Женя нажала на кнопочку, которая открывала дверь подъезда.
Буквально через минуту ее покой потревожили еще одни продолжительные звонки, только теперь непосредственно в квартиру.
- Женя, Жень, ну открой.
Раз уж впустила в дом, то надо впустить и в квартиру. Но она не торопилась открывать. Женя посмотрела в глазок, чтобы убедиться, кто стоит на пороге. Дима, видимо, увидел, что она это сделала, он расценил ее поступок по-своему и сказал:
- Я один.
Замок щелкнул несколько раз, а потом щелкнула, открывшись, сама дверь. Дима лишь слегка изменил выражение лица, но, на самом деле, он был поражен тем, что увидел. Он видел ее только веселой, он помнил девушку, у которой улыбка не сходит с лица, а сейчас она перед ним стояла совершенно разбитая. Женя была в халате и пушистых тапочках, волосы у нее на голове немного спутались и были неуложенными, а под глазами появились припухлости и синяки. Не сказать, что она выглядела совсем плохо, но бывало и намного лучше. Перешагнув через порог, Дима сразу протянул к ней руки, чтобы обнять, поздороваться.
- Привет!
Женя сделала шаг назад. Она посмотрела на его руки так, словно могла о них обжечься. Ее сознанию потребовалось несколько секунд, чтобы понять, наконец, как же оно радо видеть этого стоящего перед ней человека.
- Привет.
Она подошла. Они поздоровались.
Закрыв дверь, Женя даже помогла Диме раздеться, повесила его куртку в шкаф и пригласила в квартиру.
- Проходи.
Женя шла в свою спальню, и Дима следовал за ней. Увидев, в каком состоянии ее постель, он догадался, как она жила последние несколько дней.
-
-
10.07.2007 в 19:37Это сложившийся стереотип, что в депрессии и нервных ситуациях всегда хочется сладкого. На самом деле, у некоторых все наоборот: когда волнуешься, то ничего есть не можешь. К сожалению, Женя относилась все-таки к тем, кто залечивает раны именно шоколадом.
- Уже не лезет. Если хочешь, на кухне есть полторта и конфеты.
- Хочу. Пошли.
- Не хочу.
Женя плюхнулась на свое ложе. Она больше не могла заставлять себя улыбаться, мышцы лица ей просто не подчинялись.
- Тогда я тебя понесу.
А вот этого ей совсем не хотелось, но Дима точно потащил бы ее, поэтому, просидев всего несколько секунд, ей пришлось подняться.
- Нет. Не надо.
Пришли на кухню. На кухне Женя чувствовала себя… не такой хорошей хозяйкой, как хотелось бы. Открыв холодильник, осмотрев его немногочисленное содержимое, Жене стало немножко стыдно.
- Завтракать будешь?
- Хочется сказать, что буду, но что-то меня останавливает…
Дима отчетливо видел ее взгляд на содержимое холодильника. Помимо обещанного торта и пакета молока там практически ничего и не было… Только консервы. Но, присмотревшись повнимательнее, Женя обнаружила на дверце несколько яиц.
- Тебе омлет или яичницу?
Какие два до боли в животе знакомых слова, особенно холостяку.
- Давай яичницу.
Женя занялась приготовлением. Порывшись в дальних отсеках холодильника, она нашла еще пару огурцов и помидор. Для салата это маловато, зато яичницу теперь можно сделать поинтересней. Женя резала и готовила сковородку, повернувшись к Диме спиной, но она постоянно чувствовала его взгляд. И отчего-то ей не хотелось, чтобы этот взгляд был направлен ей на лицо, поэтому она не спешила садиться за стол.
- Как у тебя дела? – спросил Дима. Пора было начинать разговор.
- Все просто замечательно. Разве ты не видишь?
Она хотела сказать как можно язвительней. Кажется, у нее получилось.
- У вас что-то случилось?
(Какой догадливый мальчик…)
- У нас? У меня и у Андрея?
Она переспросила нарочно. Когда он в первый раз спросил, в ней появилась какая-то… злоба, что ли. И эта злоба поначалу делала ее более… смелой, резкой. Но как только это прошло, она вновь стала собой, причем той собой, которая расстроенная.
- Да, случилось… Я пару недель назад была в Томске. Я приехала к нему домой, а меня там… Меня там не ждали.
То ли он знал, что она приезжала, то ли нет, сказать было трудно. Возможно, Андрей ему все рассказал, но, возможно, не все так, как было на самом деле.
- Ты его с кем-то… с какой-то…
Дима сам сказал про ту… девушку. Женя про нее не говорила!
- Только не говори мне, что ты что-то знал! О них…
Она резко обернулась к нему, впилась своими глазами в его глаза. Хорошо хоть она успела бросить на столешницу нож, иначе с таким взглядом картинка получилась бы ну очень агрессивная.
- Хорошо, не буду.
Женя быстро остыла. Снова развернулась к стене.
- Так знал, или нет?
- Нет.
- Честно?
- Да.
Женя поверила.
Блюда нехитрого приготовления вскоре были готовы, пора было выкладывать их со сковородки на тарелку. Выложив, разрезав, Женя села за стол напротив Димы.
- Ты… ты сам приехал? Или Андрей тебя послал?
- Сам.
- А… а как он?
Раз она это спросила, значит, не забыла. И чувства не забыла тоже.
- Не так, как ты.
Понятное дело. Это же только женщины могут страдать, переживать, а мужчины, они всегда спокойны, всегда собраны.
- А что ты вообще делаешь в Москве?
- А, я ж не сказал: мы с Мишкой на съемки приехали. Точнее, должен был ехать один Башкатов, но я навязался вместе с ним. Я буквально только что с самолета. Закинул сумку в гостиницу и сразу поехал сюда.
Раз уж такая спешка, значит, она не без повода.
- Из-за меня?
- Да.
Он встал из-за стола. Кухонка была вполне российских стандартов, то есть по диаметру можно было сделать не больше четырех шагов.
- А я-то думал, вы… На вас со стороны было просто приятно смотреть. Мы, команда, на вас смотрели и, честно, просто… радовались. Даже завидовали…
Когда он проходил мимо, Женя взяла его за руку. Дима остановился. Она потянула его к себе, заставила нагнуться. Как только его голова оказалась на достаточно близком расстоянии, Женя его поцеловала. быстро, едва коснувшись губ, поцеловала.
- Зачем?
Женя и сама не понимала, зачем. Она этого в тот момент хотела, и она это сделала. А зачем? Она не знала. Знала только, что точно не ради мести. Бить Андрея его же оружием она не будет. Не опустится до этого. Тот поцелуй был лишь минутной слабостью.
Дима подвинул табуретку, чтобы сесть совсем рядом с ней. Он потянулся к ней руками, не сильно, но он прижал ее локти к бокам, чтобы она не смогла ими двигать. И он тоже поцеловал ее. Только уже не так, как она в предыдущий раз, гораздо медленнее, гораздо… приятней. Все эти секунды сидела Женя спокойно. Она не хотела проверять, станет ли он удерживать ее силой, если она захочет остановиться, вырваться.
Потом он поставил табурет на его место, а сам сел туда же, где сидел раньше, на достаточном расстоянии.
- Зачем?
- Хотел убедиться.
- В чем?
- Любишь ли ты Андрея.
- Ну и?
- Ни у меня, ни у кого другого нет шансов.
- А ты хотел бы, что б эти шансы были? У тебя?
Дима улыбнулся. Что он хотел этой улыбкой выразить, она понять так и не смогла.
- Хороший вопрос… Хотя… Нет, не думаю. Нет. Я же с самого начала воспринимал тебя только как его девушку.
Сказано честно, откровенно. Женя ему опять поверила. Поверила всему, что он сказал.
- То есть ты за меня определил, что я чувствую.
- Да.
- А я думаю, что когда нет взаимности, это не любовь.
Дима замотал головой.
- С чего ты это взяла?
- Всегда так думала.
- Нет, я про отсутствие взаимности.
Весь разговор она держалась, хотела держаться и дальше, но не получилось. Она заплакала. Никакой туши и подводки на глазах у нее не было, поэтому можно было плакать спокойно. Она не привыкла рыдать у кого-то на плече, уж лучше в одиночестве, она вообще не привыкла плакать, но сейчас ей очень захотелось, чтобы ее пожалели. И Дима это понял.
Женя успокоилась, несколько минут просидев у него на коленях, уткнувшись в его свитер.
- Ты думаешь, я не права?
- Думаю.
- А почему тогда он…
- Не знаю. Вот этого я не знаю. Но обязательно узнаю…
Последнее предложение он сказал очень тихо.
- Что?
- Я обязательно это узнаю. Обещаю.
До этого Дима сидел, не двигаясь, а сейчас слегка отодвинулся, согнул шею, чтобы увидеть ее лицо. Во всех его движениях была какая-то… решимость.
- Собирайся!
Женя подняла голову и глаза, а все остальное ее тело даже не шелохнулось.
- Собирайся, одевайся, наводи марафет.
- Зачем?
- Пойдем на улицу.
- Зачем?
Дима понял, что без его вмешательства тут не обойтись. Он взял ее за руки в районе предплечья, и они вместе встали.
- Я хочу, чтобы ты погуляла со мной… по Арбату!
Видимо, вариантов у Жени не было…
Потом Дима прождал больше двух часов, но прождал не зря – он все-таки вытащил ее из дома. Потом он весь день заставил ее провести на улице, на воздухе. Они прошли пешком всю Манежную площадь, всю Красную, достаточную часть набережной и весь Арбат. К вечеру ноги болели сильно, а вот… а вот сердце уже не так.
-
-
10.07.2007 в 19:37День был – воскресенье. Обычно выходные сентября проводят на даче, огороде, собирают хороший или не очень урожай, но ведь далеко не все любят это, далеко не все городские жители променяют выходные в городе на выходные на земле. Вот и Бурковский не любил дачи. На это воскресенье он запланировал много всего, но все мероприятия были исключительно в черте города.
Андрей, пройдя пешком примерно квартал, пришел в свой гараж. Точнее, это была стоянка во дворе, но ее сделали крытой. Очень удобно, особенно когда надо куда-то ехать с утра пораньше.
У машины его уже ждали. Ждал Вьюшкин.
- Привет.
Дима протянул ему руку, как только Андрей подошел достаточно близко. Они встретились у двери водительского сиденья.
- Ну, привет.
На самом деле, Андрей никуда не спешил, хотя делал вид, что так было. Он хорошо общался с Вьюшкиным, но сейчас ему было просто не до этого. Не до этого разговора.
- Куда собрался?
- По делам.
Бурковский был не из тех, кто откладывает важные дела на выходные. Это все знали. И Дима знал, поэтому и пришел именно сегодня.
- Мне бы поговорить с тобой надо.
Андрей щелкнул по кнопочкам брелка на ключах, отключил сигнализацию, вставил ключ в замок и открыл сразу две двери.
- Садись.
Из гаража выехали быстро, благо места для разворота были достаточно широкими. Теперь предстояло по узким жилым улочкам выезжать на городские проспекты. Андрей прекрасно помнил, куда ему надо, помнил дорогу, но сейчас он был уже не совсем уверен, а хочет ли он вообще ехать. У него в какой-то момент возникло желание остановиться, сбросить с лица занятую маску и поговорить. Но они продолжали ехать.
- Зачем пришел?
Вопрос некорректный и слегка грубоватый. Раз пришел, значит, надо было!
- А тебя что-то не устраивает? Я уже сказал, что пришел поговорить.
- О чем?
- О ней.
В разъяснении, кто это, и уточнении имени Андрей не нуждался.
- Ну, давай, говори.
- А, может, ты сам начнешь?
Андрей думал не больше секунды.
- Нет.
Вьюшкин на что-то другое и не рассчитывал.
- Андрей… Так, давай сначала узнаем, есть ли смысл во всем этом разговоре.
Слегка отвернувшись, как будто чтобы посмотреть на проезжающую сзади машину, Андрей сказал сам себе:
- Есть…
Дима не понял: показалось ему, или он действительно что-то услышал. Он продолжил дальше так, будто ему послышалось.
- Ну так вот, ответь мне на такой вопрос: любишь ли ты ее?
И в этот раз Андрей думал не долго.
- Возможно.
- Отлично, это уже кое-что. Продолжим. Допустим, что и она тоже…
Андрей резко затормозил. Он пока не заглушил мотор, потому что ехал по центральному ряду, но резко сбавил ход. Он начал потихоньку продвигаться к обочине, потому что невозможно говорить на… волнующие тебя темы и при этом вести машину.
-
-
10.07.2007 в 19:37Андрей не спрашивал, он утверждал.
- Точно, ты был у нее! Я звонил тебе на прошлой неделе весь день, а никто к трубке так и не подошел. Ты ездил в Москву… Ах да, как же я сразу не понял: ты с Башкатовым поехал.
(Да не Вьюшкин должен был ехать вместе с Мишкой, а он сам!)
- Так оно и было. – А Дима и не собирался что-то отрицать.
Машина благополучно добралась до крайней полосы. Они как раз проезжали недалеко от парка, и можно было свернуть с дороги и остановиться в незапрещенном месте рядом с ограждением.
- Ну и как она?
- Кто?
Андрей не обратил на эту… тупость внимания.
- Женя.
Дима не спешил говорить. Медлил он специально, потому что к разговору подготовился. Его, как и Андрея, на юридическом факультете научили вести беседы.
- Отвечай.
- Я думаю, как лучше сказать: правду, или наврать, что у нее все отлично, что она весела и жизнерадостна.
Сказано типа уклончиво, но суть ответа на поверхности. Андрей уже в который раз почувствовал себя… в лучшем случае, последним кретином.
- Чувствуешь? Чувствуешь вину?
Да, можно сказать, что это было именно чувство вины. Не раскаяния, не сожаления, а именно вины.
- Я тебя не понимаю… Ну чего тебе еще надо?! Девчонка хорошая, все при ней, характер не самый ужасный, обеспеченная. И она тебя любит! В этом можешь не сомневаться.
Как и несколько дней назад Жене, Дима открыто сказал все, что о них думает. Эти слова должны были что-то затронуть в душе Андрея. И затронули. Только немного больше, чем Дима того ожидал.
- У тебя с ней что-то было? Говори!
Ревность. Одна из самых мощных… движущих сил – это ревность. А еще говорят: ревнует, значит, любит. Правильно говорят.
- Тише, тише… А знаешь, что ты только что сделал? Ты только что доказал, что она тебе, по крайней мере, небезразлична. Но, я думаю, даже больше, чем небезразлична.
- Ответь на вопрос.
- Ничего не было.
Сложно сказать, легче ли ему стало от этих слов. С одной стороны, да, потому что Вьюшкину он бы ее точно не отдал, а с другой… А с другой стороны он почувствовал себя еще большим подлецом.
- Бурковский, я тебе завидую.
Дима говорил исключительно то, что думал.
- Слушай, много ли у тебя было женщин, которым от тебя ничего не надо было, кроме тебя самого? Которые не зацикливались на дорогих подарках? Которые не считают, что ты должен проводить все свое время только с ней, забыть о друзьях, знакомых? Которые поймут, если тебе надо будет до самой ночи задержаться на репетиции, и не будут ревновать? А?
- Чего про это сейчас говорить…
(Вот глупость!)
- Сейчас самое время!
- Нет. Она меня не простит.
Дима был категорически с этим не согласен. Категорически.
- Простит. Она тебя простит. Если ты придешь к ней, убедишь ее, что она тебе нужна, то простит. Обязательно.
(Опять-таки: как же все легко и просто на словах… )
- А если нет?
- Так проверь?!
Сейчас оба разговаривающих имели неполное представление, неполную картину событий. Андрей не знал, что было в Москве, а Дима не знал, что было в Томске. Точнее, Дима не знал подробностей, известных только Бурковскому. И этот пробел надо было восполнить.
- Слушай, я не то чтобы лезу в ваши личные дела, но, может, ты мне хоть скажешь, что там у вас произошло? Из-за кого хоть все так получилось?
Честно говоря, Андрей и рад был рассказать. Безусловно, это была его ошибка, но ошибка не исключительно по его вине. А кто-то (все мужчины) скажут, конечно, что он всего лишь жертва. Жертва женщины…
- Да… Из-за одной… Я с ней… Да, я начал с ней встречаться, когда уже знал Женю. Одна была у меня в Москве, вторая – в Томске.
- Удобно.
Сказано язвительно, но если бы Дима захотел, он мог сказать, вложив еще больше чувства.
- Но, ты знаешь, я потом понял, что так нельзя. Я с ней, второй, поговорил и, вроде как, порвал. Это было еще до Юрмалы. Я уже подумал, что вот поеду в Москву, попробую поговорить с Женей серьезно, я уже подумал, что у нас могут быть по-настоящему серьезные отношения, а тут…
(Вот тебе и причуды судьбы…)
- В общем, она вечером пришла ко мне. Ну не буду же я ее силой выставлять! И, сам понимаешь, так уж вышло… Утром надо было ее сразу за порог, а не успел. Или надо было Женю догнать, постараться объясниться, но, опять-таки, не удалось, не успел.
Дима, в общем-то, мог его понять, но это Андрея не оправдывало.
- Что мне делать?
Достаточно сложный вопрос, почти риторический. На него было много ответов. Если рассказать эту историю нескольким людям то, скорей всего, у каждого будет свой ответ. Но рядом сейчас был только Дима, и советовать мог только он.
- Я уже сказал. А, нет, у меня новое предложение: женись.
А ведь эта мысль уже приходила Андрею в голову, только до того… рокового утра.
- А дальше что? Она – в Москве, я – в Томске.
- Переедешь.
Легко сказать, а вот сделать… Вообще, проблема жилья обычно становится камнем преткновения, в данном случае ее не было, была территориальная проблема, а именно лишних три тысячи километров между двумя городами. И были другие.
- А что, если мы с ней вместе жить не сможем? Сколько поначалу счастливых браков переставали быть такими, не проходили это испытание бытом.
- А ты все равно попробуй.
Миссия, которую Дима возложил сам на себя, была исполнена. Исполнена хорошо. Он думал, что потребуется куда больше времени и уговоров, чтобы все устроить, чтобы подтолкнуть Андрея на действия. Больше его услуги не требовались, дальше Бурковский должен додуматься до всего сам. Махнув ему рукой, Дима вышел из машины и пошел по дороге в наугад выбранном направлении.